.jpg)
На одном из круглых столов шестого Международного военно-технического форума «Армия – 2020» замминистра обороны Андрей Картаполов подчеркнул, что в российской армии полностью искоренили дедовщину и казарменное хулиганство. Однако эта проблема гораздо глубже и сложнее, чем может показаться. Практический психолог Валерий Мельников, который многие годы работает над профилактикой групповых негативных процессов, рассказал «Психологической газете», с какими трудностями специалист сталкивается в армии и как приблизиться к искоренению неуставных отношений.
Валерий Григорьевич Мельников — практический психолог, организатор первого «Центра психологической работы» на уровне соединения в Вооруженных силах Российской Федерации, автор монографии «Динамическая модель группы: теория и практика развития группы, организации», отмеченной премией министра обороны РФ, автор-разработчик методики «Вектор» (диагностика развития и формирование коллектива: формирование команды, профилактика негативных групповых процессов), выпущенной Компанией «Иматон» и отмеченной почетной грамотой 4-го съезда Российского психологического общества по итогам конкурса «Инновационные психологические технологии в новом столетии» (2007 год).
С какими трудностями специалист сталкивается в армии и как приблизиться к искоренению неуставных отношений? Это очень хороший вопрос. Действительно, он охватывает достаточно широкую область деятельности специалиста. Для достижения результата специалист активно влияет на процесс формирования ориентировочной основы деятельности участниками проблемной ситуации. При этом далеко не все участники проблемной ситуации признают себя таковыми. Не получает должной оценки опасность процесса трансформации негативных явлений в воинские части, например, из суворовских училищ через вузы и переноса негативных норм поведения из других учебных центров. Таким образом, для полного ответа на этот вопрос необходимы результаты масштабных конкретных исследований, о проведении которых, к сожалению, нам ничего не известно. Получить некоторые представления о предполагаемых трудностях мы можем предложить на основе краткого изложения нашего единичного опыта.
Пройденный нами путь можно разделить на два периода: до начала «лихих 90-х» и после. Произошла реформа воспитательных структур. На смену тем, кто как-то пытался разобраться в проблеме «до», пришли те, кто уже «все знали» и «все умели».
Встреча с тем, чего «не должно быть никогда и нигде», и не только по моему мнению, т.е. с негативными явлениями, произошла в 1973 году. Возникла очевидная необходимость в понимании групповых процессов и поиске причин существования негативных явлений. Подчеркну, не объяснения всего происходящего причинами в далеком прошлом, а понимания причин длительного существования в настоящем для их устранения. Различных объяснений можно встретить множество, но все они приводят к основным аргументам для оправдания своей беспомощности: «это было, есть и будет» и «что я один смогу сделать». Доступным инструментом изучения проблемы в то время были наблюдение, индивидуальные беседы и обращение к литературе. Попытка что-то обсудить с воспитателями-политработниками заканчивалась указанием: «Покажи результат на своем подразделении, тогда и поговорим». Пришлось «показывать», т.е. добиваться результатов, занимаясь решением проблем взаимоотношений в подразделениях, которыми командовал, без участия профессиональных воспитателей-политработников. На это ушло почти десять лет. Поговорить удалось, но уже с другими политработниками. К тому времени были разработаны и апробированы две методики, как мне казалось, с полным и убедительным описанием технологии профилактики негативных явлений. Но чего-то не хватало для принятия решения о внедрении в масштабе воинской части. Тогда я предложил вновь назначенному политработнику пообщаться с одним из военнослужащих срочной службы с высшим образованием. До призыва он был преподавателем вуза. Один час беседы о первых днях его службы стал толчком для обращения к предлагаемой ранее методике и началом осмысленной профилактической работы. Не прошло и двух лет, как результатами работы заинтересовались первые лица политуправления.
Приехал в часть один из генералов, я был на дежурстве, меня срочно подменили, вызывают. Прихожу, познакомились. Это был заместитель начальника управления генерал-майор Дмитрий Алексеевич Жильников. Он хотел лично убедиться в реальности результатов работы, собирал наш совет сержантов, поговорил и был удивлен: «Я давно не видел офицеров, которые рассуждали так, как ваши сержанты!» Вызвали меня, для того чтоб рассказал, каким образом это было достигнуто. Это был первый мой доклад на высоком уровне. Потом были и другие.
Особо важным событием для всей дальнейшей работы была встреча с начальником политуправления генерал-полковником Виктором Семеновичем Родиным. Первая и последняя. Предполагаемого в дальнейшем взаимодействия не получилось — вскоре наступили «лихие 90-е». Но кое-что сделать мы успели. Узнав, какая нужна помощь, он немедленно включился в работу. Организовал обсуждение методики со всем составом политуправления, экспертную оценку специалистами Военной академии имени Петра Великого, отправку в наше соединение двух ЭВМ, обеспечил обучение личного состава по предоставленному нами списку на курсах подготовки операторов ЭВМ, дал указание на создание программного обеспечения. И все это в течение пяти дней. Если ранее для получения динамической структуры группы в количестве 15 человек требовалось около пятнадцати часов непрерывного счета, то с новой программой временные затраты сократились в десять раз. Такая производительность позволила организовать психологическую работу в масштабе соединения. Напомню, время обработки и получение всего многообразия результатов с помощью программного обеспечения методики «Вектор» сократилось до 15 минут.
Организацией профилактической работы руководил лично командир соединения. В течение недели ежедневно за час до начала рабочего дня проходили установочные занятия. Он собирал командиров частей и лично присутствовал на всех занятиях. Мы подробно обсуждали отклонения сложившихся норм поведения от уставных по всем категориям военнослужащих, раскрывали психологический механизм формирования негативных норм и методов их изменений. В расширении перечня мероприятий, установленных руководящими документами, необходимости не было. Достаточным было понять и реализовать на практике технологию подбора и подготовки лиц, привлекаемых к этим мероприятиям. Например: подготовка к встрече выпускников вузов, школ прапорщиков, младших специалистов, работа с вновь прибывшими, начальная подготовка и др. В конце занятий командир соединения поставил задачи, определил порядок взаимодействия со специалистами центра, обозначил требования, которые должны были довести командиры до своих заместителей — профессиональных воспитателей. Еженедельно на общем совещании командного состава мне предоставлялись первые 10 минут времени для информации о ходе работы.
Как оказалось в дальнейшем, налаженная система профилактической работы помогла нам избежать серьезных проблем в связи с наступлением так называемых «лихих 90-х». Так, например, наша подсказка помогла задержать преступников, которые ограбили банк. Похитителя успели снять с поезда с двумя чемоданами денег на предпоследней остановке.
С работой центра познакомился Игорь Дмитриевич Сергеев (первый и единственный маршал Российской Федерации). Он искренне возмутился тем, что ничего не знал о существовании данного центра и отдал распоряжение о создании таких центров во всех соединениях. Через некоторое время пришли дополнения к штатному расписанию. Но все инструкции были разработаны «новыми» воспитателями. Если название нашего центра было «Центр психологической работы», то итоговая сеть центров получила название как в МЧС — «Центр психологической помощи и реабилитации». А помощь и реабилитация на практике свелась к «тестологии». Нужно было раздать бланки тестов, например, методики по адаптивности, и, если низкая адаптивность, включить человека в группу динамического наблюдения. Высокие адаптивные способности — значит «приспособится». А если не приспособится, то всегда найдется «девушка», которая не дождалась. Так, к удовлетворению отдельных воспитателей, была разрушена система профилактической работы в соединении. Руководителю воспитательной структуры не понравилась сама идея привлечения воспитателей к непосредственной воспитательной деятельности. Так, из десяти командиров девять проявили ответственное отношение к системе работы, а из десяти воспитателей только двое. В результате у специалистов появились трудности. И не только у специалистов. Один на один с проблемами остались командиры. Уже почти не осталось тех, с кем внедрялись принципы и система профилактической работы. Вновь назначаемые командиры лишились психолого-педагогического сопровождения их деятельности специалистами. А затем и специалистов. Произошла замена научно обоснованных методов работы призывами и лозунгами, что сделало всех командиров заложниками ситуации, к созданию которой они не всегда имели непосредственное отношение.
Для сохранения опыта и передачи его другим была выпущена монография «Динамическая модель группы...». Неоценимая помощь в подготовке рукописи была оказана на кафедре социальной психологии МГУ А.И. Донцовым и Е.М. Дубовской. Положительный отзыв о содержании монографии прислал Игорь Дмитриевич Сергеев. А его пожелание о том, что это только начало, ни в коем случае не прекращать работу и довести эту работу до методики, стало для меня приказом на всю оставшуюся жизнь. Так с помощью лидера в области производства профессионального психологического инструментария в России Компании «Иматон» появилась методика «Вектор». К сожалению, доложить о выполнении приказа я не успел.
Не могу не высказать свою озабоченность возможными последствиями появления в ВС РФ «реплики» методики «Вектор». Упрощение методики, предназначенной для формирования ориентировочной основы деятельности как части общей технологии профилактической работы, до методики для диагностики искажает саму идею ее появления. К сожалению, новые авторы не посчитали необходимым пообщаться с правообладателями оригинала.
Для того чтобы начинающий специалист добился успеха в решении достаточно сложной, можно сказать, задачи повышенной сложности, есть два пути. Это или решать задачу самостоятельно, или воспользоваться подсказкой. Третий путь, путь отказа от цели, мы пока не рассматриваем — губительный путь. Но на преодоление трудностей на первом пути потребуются большие затраты. Может не хватить ни времени, ни сил на решение новых проблем. Мы попытаемся дать несколько подсказок для сохранения времени и сил за счет снижения затрат на уже преодоленные нами трудности.
Индивидуальная работа трудоемкая, но она дала свои результаты. Были получены первые описания системы подавления личности, заложенной в нормах поведения. Стало понятно, что большинство соблюдающих принятые нормы поведения внутренне с ними не согласны. Требовалось создать инструмент побуждения позитивной активности через осознание проблемы всем составом группы. Таким образом, мы вышли на задачу поиска схемы ориентировочной основы действия по осознанию человеком самого себя и своего места в окружающем мире. Т.е. мы вышли на сложную задачу, завещанную нам П.Я. Гальпериным. Решение этой задачи поможет каждому члену группы адекватно оценить сложившуюся ситуацию. Полученные нами представления о ситуации в ближайшем окружении мы заложили в абстрактную модель. Осталось проверить ее адекватность. Члены группы должны были выйти на понимание ситуации на абстрактном уровне, если смогут провести обратную работу — наполнить все ее составляющие содержанием, взятым из известной каждому реальной ситуации. Адекватность модели была подтверждена всеми нашими обследованиями.
Но ориентировочная потребность наших людей не ограничивается рамками ближайшего окружения. Она гораздо шире. Нужны адекватные модели более высокого уровня.
Благодаря исследованиям А.И. Юрьева мы пользуемся сводной таблицей, описывающей 16 форм экстремального поведения, которые разрушают наше общество изнутри. При предъявлении группе сводной таблицы происходит осознание ее членами реальности исходящей от них угрозы, тем более одной из перечисленных форм обозначена «дедовщина», и не только «армейская» [1].
В «Психологии политической борьбы» А.М. Зимичева [2] мы можем найти множество графических интерпретаций для понимания пути развития этноса и признаков его разрушения. Нами используется кривая нормального распределения Гаусса с обозначением юридических норм, социальных норм и психических норм, кривая распределения норм полоролевого поведения и множество других. Смысл графических изображений легко усваивается и логически объединяет в единое целое всю информацию, данную нами во время стимульной беседы перед опросом, в процессе обсуждения полученных результатов. Обратная связь в виде письменных работ по отношению к изложенному материалу подтверждает высокую заинтересованность в продолжении работы по формированию адекватных представлении о себе, ситуации в ближайшем окружении, стране и мире.
Как-то Анатолий Михайлович Зимичев поделился со мной своим возмущением из-за некорректного использования результатов его работы. Дело в том, что он получил от будущего президента США Б. Клинтона благодарственное письмо за книгу «Психология политической борьбы». Через некоторое время Анатолий Михайлович заметил, что для расшатывания ситуации в каком-либо государстве используются технологии, в том числе информационные, основанные на принципах разрушения этноса, которые он описал для понимания пути развития. Организован процесс биологизации человека, если проще, приближения его к животному. На научном уровне выполняется задача лишить его нравственности. С помощью одной кривой распределения норм полоролевого поведения и ее адекватной интерпретации уже давно Анатолий Михайлович показал нам опасность вмешательства в законы природы.
Уходят наши учителя, но они оставили нам бесценное наследие, которого мы, как мне кажется, должны быть достойны.
Надеюсь, что обозначенные нами вехи пройденного пути помогут будущим специалистам оценить самостоятельно свои возможности в поиске пути развития исходя из конкретной для каждого специалиста ситуации и сложности задачи. Если командир увидит в вас специалиста, то он сам определит форму взаимодействия с воспитательными структурами. К сожалению, зачастую они готовы заниматься чем угодно, лишь бы ничего не делать. Сложность задачи повышается в связи с новыми формами подавления личности и влиянием информационной войны. Но предлагаемая технология противодействия негативным явлениям показала свою эффективность в любых случаях, так как в основание ее заложена опора на достоинство человека и его нравственность.
А что касается заявления о решении проблемы «дедовщины», то у нас возможно все. Только не возродилось бы, неожиданно и вдруг.
Список литературы:
- Экстремальные формы политического поведения [Электронный ресурс] // Сайт профессора Юрьева (дата обращения 05.03.2021).
- Зимичев А.М. Психология политической борьбы. — СПб: Санта, 1993. — 160 с.
.jpg)
Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый
, чтобы комментировать