Главный научный сотрудник лаборатории психологии одаренности Психологического института РАО, доктор психологических наук, профессор Александр Александрович Мелик-Пашаев выступил с докладом «Актуализация творческого потенциала ребенка как норма развития» на международном конгрессе «Психология — образованию».

Психолог, работающий в области образования, не может ограничиться «объективным» изучением характеристик и процессов человеческой психики: его интересует возможность влиять, участвовать в развитии человека. Какова же мера и характер этого участия?

Говоря о развитии, мы должны начинать с главного действующего лица этого процесса, о котором, как заметил еще в позапрошлом веке В.С. Соловьев, мы, удивительным образом, склонны забывать — с самого развивающегося. Развитие изначально предполагает существование — хотя бы непроявленное, потенциальное, но вполне реальное — того, кто стремится к развитию. Мы можем способствовать этому процессу, препятствовать или искажать его, но вектор и содержание развития определяются изнутри самим развивающимся существом. С этим связан творческий аспект развития человека.

Человек изначально, «по природе» является творцом. Потенциал творчества, стремящийся к актуализации, — не редкий дар, а общечеловеческая норма (разумеется, в ценностном, а не в статистическом смысле этого слова). Поэтому для психолога и педагога обязательна «презумпция одаренности» по отношению к каждому ученику.

«Способность-потребность» человека в творческой самореализации я, пользуясь выражением В.В. Зеньковского, назвал бы внутренней энергией души. Эта энергия, присущая каждому человеческому существу, действует телеологически, преобразует все объективные условия жизни человека, прокладывая русло своей актуализации. Ее проявления и трансформации можно проследить от ненаправленной активности младенца до высших форм сознательного и сверхсознательного творчества. Это и есть одаренность в ее общей, не специализированной форме, которая в каждом конкретном случае, в силу сочетания многообразных причин субъективного и объективного плана, выступает в качестве какого-либо конкретного вида одаренности. Одним из них является одаренность художественная — способность создавать выразительные образы средствами того или иного искусства.

Вопреки видимости, она также не является редким даром немногих людей. Практика преподавания разных видов искусства по творчески ориентированным системам (например, изобразительного искусства — по программам Б.М. Неменского или Ю.А. Полуянова, литературы по программе З.Н. Новлянской и Г.Н. Кудиной), результаты передовой практики обучения музыке, театру, мультипликации — все это показывает, что в сенситивном возрасте практически все дети, хотя и в разной степени и с разной скоростью, приобретают опыт создания отмеченных возрастным своеобразием, но полноценных художественных образов.

Это позволяет говорить об общечеловеческой, или возрастной, художественной одаренности.

Это утверждение опирается уже на ту характеристику «художественного» типа, которую некогда дал И.П. Павлов; на последующие данные о возрастном аспекте явления межполушарной асимметрии и на достаточно очевидные особенности психики дошкольника и младшего школьника, позволяющие, хотя и с оговорками, говорить об известном родстве психологического облика ребенка и художника.

Это, например, интерес и эмоциональная отзывчивость на многообразные чувственные впечатления, это так называемый детский «анимизим», а также те богатейшие предпосылки художественного развития, которые, в благоприятных условиях воспитания, ребенок приобретает, осваивая разные типы игры. Все это и создает возможность успешной актуализации и развития художественной одаренности детей в масштабах общего образования. Ценность опыта, который приобретут при этом дети, никак не зависит от их будущей профессии.

Наряду с возрастным, существует и другой, индивидуальный аспект художественной одаренности, который может предначертать творческий и жизненный путь ребенка. Его отличие от первого лежит, прежде всего, не в сфере специальных способностей, а в ценностно-мотивационной сфере. То есть в той личностной значимости, которую имеет для человека возможность воплощать наиболее существенные содержания своей внутренней жизни в художественных образах, как бы «переводить в них свою жизнь», по выражению М.М. Пришвина.

Это — путь немногих. А раскрытие возрастной художественной одаренности — повторяю — и возможно, и психологически необходимо для всех детей. Хотя бы потому, что только в этой области образования востребована уже упомянутая отзывчивость и интерес ребенка к многообразию того единственного реального мира, в котором он живет. Надо ли доказывать, что без этого развитие человека становится однобоким и ущербным? Опыт, приобретаемый ребенком в художественном творчестве, в общении с искусством, значим не только для развития внешних чувств, но и для чувств в другом смысле этого слова — в смысле содержания и качества душевной жизни ребенка. А потому может уберечь от эмоционально-нравственного «одичания», которое, как нетрудно заметить, вполне совместимо с развитием интеллекта в узком понимании этого слова или с «успешностью» в расхожем её понимании.

Особо подчеркну следующее. Если творчество — это норма, то отсутствие его — патология. Отсутствие в жизни детей опыта творчества, опыта авторства (всегда связанного и с ответственностью за создаваемое) таит в себе множество явных и тайных угроз психологического и социального плана, вплоть до таких явлений, как депрессия, так называемая деперсонализация, чувство бессмысленности и «бесследности» своего существования в мире; до опасности разрушительного и саморазрушительного поведения и т.д. Поэтому, с другой стороны, так могущественна терапия творчеством, которой посвящены, в частности, замечательные работы М.Е. Бурно и его единомышленников и последователей.

Конечно, творчество — не синоним художественного творчества, и ребенок может приобрести творческий опыт в самых разных областях жизни и деятельности. Но в ранние годы этот опыт наиболее плодотворно, «безотказно», в удовлетворяющих эмоционально и адекватных возрасту формах обретается именно в области искусства.

Поэтому образовательная политика, которая держит искусство «на заднем дворе» общего образования, катастрофически недальновидна с точки зрения психологического здоровья поколений и будущего нашего общества в целом.