16+
Выходит с 1995 года
29 марта 2024
Персонология неадаптивности: человек над ситуацией

В рамках XIII Санкт-Петербургского саммита психологов 2 июня 2019 года состоялась панельная дискуссия «Духовность. Сексуальность. Цифра. Куда уводят тренды?»: с докладом выступил Вадим Артурович Петровский  профессор, доктор психологических наук, член-корреспондент РАО, научный руководитель Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Москва)

Предлагаем вашему вниманию стенограмму и видеозапись выступления проф. В.А. Петровского «Персонология неадаптивности: человек над ситуацией»:

«Я буду говорить о неадаптивности человека в нашем труднопрогнозируемом мире. Неопределенность, в которой живет человек — это не только неопределенность среды его существования, это неопределенность его собственной внутренней среды — в том смысле, что мы живем в некоем целевом хаосе, в котором мы должны одновременно реагировать на самые разные целевые тенденции. Я когда-то хотел метафорически это выразить и сконструировал особую фразу: «Берегите птиц — источник вкусной и здоровой пищи». Вот так мы живем, понимаете? В нашей жизни не существует какой-то высшей и определяющей цели. Нет такого положения вещей, когда кто-то внутри нас может сказать: «Це – гарно, Це – нi». Есть в нас что-то противоречивое, то, что не снимается этой вершинной целью. Ни гомеостазис, ни гедонизм, ни прагматизм сами по себе не могут объяснить поведение человека.  

В свое время мы говорили об этом с Ф.Е. Василюком, когда я оппонировал его докторскую. У него так получалось: если две мотивации сталкиваются и не могут договориться, то всегда есть некая вершинная ценность, к которой можно апеллировать, и она поможет договориться. И я спрашивал его: «А если две ценности, не мотивы, не могут договориться, что тогда?». В этом состоянии мы живем. Но, допустим, договорились, допустим, есть вершинная ценность — все равно что-то происходит, что не укладывается в реализацию этой цели-ценности. Мы выходим за пределы себя, мы действуем неадаптивно. Одна коллега спросила меня: «Что все люди на земле делают одновременно?». Я ответил: «Они не ведают, что творят». Во сне — не ведают. Бодрствуют — тоже не ведают. С этой точки зрения, адаптивность оказывается под вопросом.

Человеку отнюдь не свойственно соответствие между тем, к чему он стремится, и тем, чего достигает. «Шёл в комнату, попал в другую». Вундт говорил о гетерогонии целей, отмечая тот бесспорный факт, что в действиях всегда спрятаны побочные действия, не записанные в исходных целях. А задолго до Вундта, Гегель писал о несовпадении целей и результатов. А ближе к нашим дням, А.Н. Леонтьев говорил, что результаты деятельности всегда богаче, истиннее предваряющего их сознания. Истиннее — да, но иногда, это истина «горькая».

О неизбежной неадаптивности жизни я слышал такую загадку замечательного ученого И.М. Фейгенберга: «Есть болезнь, от которой умирают все —что это?». Ответ: «Жизнь!». Всё в нашей жизни заключает в себе иногда обескураживающий сюрприз: познание по Н. Кузанскому — это достижение ученого знания о собственном незнании, любовь — мы привязываем тех, кого приручили, самопознание — познавая себя, мы изменяем себя, и поэтому всегда промахиваемся. И отсюда вопрос — являемся мы субъектами? Ведь мы не контролируем вполне исходы нашей активности. Ответ, может быть, вот в чем: мы будем специально ставить перед собой цели с неопределенным (непредрешенным) результатом достижения. И если мы достигаем наших целей — это хорошо, нет — мы это знали с самого начала. В момент, когда мы ставим цели с непредрешенным результатом достижения, мы себя чувствуем субъектами. Мы потенциально и актуально контролируем то, что сейчас происходит.

Русская пословица, которую я вычитал у Даля, звучит так: «Да, дело это нехорошее, а давай-ка попробуем!». Такие действия — это активная неадаптивность. Риск, творчество, игра, общение — всё, что содержит в себе некую интригу непредрешенности. В этом случае мы доподлинно ощущаем себя субъектами (Петровский, 1993; Петровский 2010).

В экспериментальных ситуациях активная неадаптивность выступает в форме надситуативного поведения, иначе говоря, действования над порогом требований ситуации, образующих ситуативную необходимость. В середине 70 годов, когда я впервые писал об этом (Петровский, 1975), я ощущал сильную тревогу, как если бы перешагивал через какую-то запретную черту, которая одновременно пугала меня и притягивала. Помню, как я принес свою статью «К психологии активности» (а именно неадаптивности) в журнал «Вопросы психологии», меня осторожно спросили, принимает ли Алексей Николаевич Леонтьев (мой научный руководитель) идеи этой статьи,  я сказал: «Да, Леонтьев меня весьма поддерживает!». И статья была опубликована. Но по тому времени это было чем-то нетрадиционным и дух захватывало. Теперь — ситуация противоположная. Слово «адаптивность» режет слух, а насчет неадаптивности мы говорим уже спокойно, без пафоса, и нас сейчас интересует, в каких формах она проявляется, условия, механизмы, взаимосвязи и т.д.

Но вот прошло около 50 лет и я вдруг задумался: а что представляет собой адаптивность как таковая? Оказывается, что определений нет. Адаптивность определяется как приспособление, но это же тавтология. Нет математических моделей адаптивности. Я рискнул построить такую модель, но подробно вам рассказывать о ней в докладе не буду, она опубликована в книге «Mobolis in mobile: личность в эпоху перемен» (Петровский, 2018),

Скажу о главном — мы проверяли эту математическую модель экспериментально, и выяснилась вещь, которая меня шокировала: … среднестатистический человек является адаптивным. Совпадение настолько точное, что мне неловко даже показывать, потому что решат, что я это придумал…

Из этого следует одна любопытная вещь: можно подумать, что люди адаптивны, но так ли это? Среднестатистический человек адаптивен, а как каждый индивидуально? Цитирую статью А.Г. Асмолова,  Е.Д. Шехтер и А.М. Черноризова, которые, в свою очередь, приводят слова Жиля Делеза: «Мы еще не знаем «на что способны индивидуальные различия», «еще не знаем, куда они могут привести в сочетании с естественным отбором». Говоря метафорически, в каждом из нас, хотим мы того или нет, живет «Черный лебедь» Талеба. «Черный лебедь» клюет то направо, то налево, изворачиваясь, — вполне неожиданно, ни с того ни с сего — клюет нас самих. Иногда мы сами превращаемся в этого «Черного лебедя» (как в случае надситуативной активности).

Так вот вопрос «зачем» нужна такая преадаптация к неопределенности? Представьте: есть синица в руке и журавль в небе. Что мы предпочтем? Я бы добавил: есть нечто за горизонтом и это нечто притягивает. Нас влечет к неопределенности. И чем больше мы концентрируемся на неопределенности, чем больше мы ее рефлексируем, тем больше она нас притягивает. Мною была построена математическая модель и приведены определенные факты, которые показывают, что каждый шаг рефлексии может повышать побудительную ценность перешагивания через грань, отделяющую определенность от неопределенности. Я говорю в этой связи о рефлексивной возгонке влечения. То есть, получается, что неопределенность подзывает нас к себе, неопределенный стимул притягивает, когда мы его рефлексируем. Влечение усиливается. Но если неопределенность притягивает, то вполне логично допустить, что человек будет сам продуцировать состояние неопределенности в себе и вокруг. В этом плане блистательна совершенно метафора, которую дает А. Асмолов «человек — это генератор неопределенности». Это неопределенность в сторону усложнения. Мы много раз видели, как люди играют в шахматы сами с собой, поворачивая доску, но я никогда не видел людей, которые играли бы с собой в поддавки. Это трудно себе представить.

Вопрос в том, какова судьба преадаптивности, о которой говорил А. Асмолов. Это преадаптивность к неопределенности, а что происходит дальше? Неопределенность рано или поздно оборачивается определенностью. И тут возможны разные сценарии развития неопределенности:


Посмотрите: преадаптивность может разрешиться адаптивностью, превратиться в дезадаптивность, породить то, что я называю над-адаптивностью и может обернуться тем, что называется постадаптивностью/неадаптивностью. Наиболее интересна над-адаптивность. Новое слово «над-адаптивность» маркирует главное для меня сейчас и я хотел бы этим поделиться: думается, что именно над-адаптивность определяет суть того, что мы называем индивидуальностью человека. Именно это отстаивает человек в той самой «формуле» индивидуальности, которую предложил А. Асмолов, говоря, что «индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают». Над-адаптивность — это индивидуальность «per se», индивидуальность как таковая: субъектность, уникальность и самоценность человека. Она-то и проявляется в активной неадаптивности человека, в его самоиспытаниях, опытах постановки цели с непредрешенным исходом.

О них бессмысленно спрашивать «зачем?». Они – «за-не-зачем», а потому что «не-иначе-как». Именно здесь упраздняется постулат адаптивности, сообразности. Когда-то Аристотель выделял типы причин, в т.ч. целевую и действующую. Когда мы говорим о неадаптивности как над-адаптивности — это действующая причина, где этого «зачем?» не видно… В этом над-адаптивном действии упраздняется постулат сообразности. Эти действия в составе индивидуальности не являются «образцом» и принципиально не уготованы стать «нормой реакции» для кого-либо сейчас или в будущем.

Индивидуальность не подлежит удвоению. Александр Блок, после первой своей встречи с поэтом Зинаидой Гиппиус, записал у себя в дневнике три слова: «Единственность Зинаиды Гиппиус». Я как раз об этой единственности и хочу говорить дальше. Эволюция знает разные формы отбора: естественный отбор, половой отбор, родственный отбор, социальный отбор через воспитание. Давайте добавим еще — персональный отбор, относящийся к тому, что человек отбирает для себя сам. Эрих Фромм писал, что «в жизни нет иного смысла, кроме того, какой человек сам придает ей» (в книге «Человек для себя»).

И вот здесь я вступаю в некоторый контрапункт с самим собой. Когда я готовил это «за-не-зачем» и думал о выделении из преадаптивности над-адаптивной формы активности, я посматривал в сторону кафедры А. Асмолова, ее руководителя и думал, что же такое по сути эта кафедра и ее руководитель. Слово, которое рождалось естественно — уникальность и невоспроизводимость. Невозможно тиражировать кафедру или личность руководителя. Здесь я вступаю в противоречие с самим собой, потому что многие годы пишу о персонализации — о том, что люди стремятся обрести инобытие и, в этом смысле, бессмертие в других людях. И они достигают этого, мы это видим сейчас по тем людям, которых любим. Но есть что-то еще, что не укладывается в формулу персонализации. Я вступаю в противоречие с самим собой, говоря о том, что уникальность не подлежит удвоению, трансляции.  Это то, что в нас остается.

При персональном отборе индивидуальности не отбираются. Вы, наверное, замечаете или можете это заметить: есть второй смысл у слова отбирать: «забирать». Так вот, при персональном отборе людям негоже отбирать у человека его индивидуальность. То есть, должно быть сохранено что-то единственное, уникальное. Сама культура защищает уникальное, предотвращая его распространение где бы то ни было, в любом пространстве, в любом времени. Сколько яиц можно съесть натощак? Только одно! Второе — уже не натощак. Над-адаптивное — исключительно первой свежести.  Культура заботится о том, чтобы свежесть была именно первой!

«Человек, — говорит А. Асмолов, — дар эволюции». Так? Но ведь дареное не дарят, не передаривают. Социокультурные, а может быть, и биологические механизмы блокируют передачу уникальных черт по наследству (социальному).

Некоторые примеры «антиотбора», селекции «наоборот»:

1) «Не-передача» гениальности по наследству. Злые языки шутили, имея в виду Томаса Манна и его сына, Генриха Манна. Сын-Генрих — Томасу-папе: «Если у гениальных отцов не рождаются гениальные дети, то ты, папа, не гений». Эта злая шутка выражает тенденцию к обесцениванию механизма «наследования» уникальных черт.
2) Дискредитация принципа «отцовские сапоги» в движении вверх по социальной лестнице.
3) Самодискредитация при сравнении с великими предками (пример из психотерапии, «куда мне до папы и дедушки?»). Я вел психотерапию с молодым человеком, у которого папа — член-корреспондент академии наук СССР, а дедушка — академик (оба известные ученые). Каждое утро, пробуждаясь, парень видел перед собой на стене два портрета — папы и дедушки. Классный парень,  но ничего не мог достичь.
4) Стремление детей «идти своим путем» — вопреки, кстати, нарциссическим устремлениям родителей, стремящихся воплотиться в детях.
5) Сокрытие уникального как благо. Мы ставили эксперимент, в котором люди заполняли опросник Кетелла. Хитрость была в том, что человеку по ответам на вопросы первой формы опросника Кетелла предсказывали, как он будет отвечать на вопросы второй. Это привело к тому, что люди отклонялись от ответов, которые они совсем недавно давали. В частности, выросла интроверсия. Как говорится: «Счастье, когда тебя понимают, но несчастье, когда тебя раскусили».
6) Отталкивающие черты характера. Ролан Быков, создатель фильма «Чучело», говорил, что «гении выжигают всё вокруг» (он, правда, по моим воспоминаниям, не выжигал, а зажигал, но он был режиссером и актером). Забавный на фотографии, показывающий язык Эйнштейн был весьма задирист. По транзактно-аналитической классификации у него была пассивно-агрессивная адаптация. Пушкин на дуэль вызывал своих знакомых, включая друзей, более двадцати раз. Думаю, что характер таких людей может очень раздражать и вызывать у окружающих импульс отторжения.
7) Подчеркивание (а иногда и абсолютизация) идеи «границы» в психотерапии (есть и другая идея — открытости, проницаемости, со-бытийности, слитности в единое «мы»).
8) Идиосинкразия общества к проявлению сходства в поколениях, дискредитация подражателей и двойников, – высмеивание этого. Все это – культурные формы противодействия распространению и тиражированию уникальности. А потребность в этом есть…

Да простят меня присутствующие в этом зале, никто из нас не являет собой феномен преадаптации, ориентированной на адаптацию; никто не станет,  я надеюсь,  образцом для себя самого или для других. Неслучайно у Б. Пастернака звучит предостерегающее «но» в знаменитых строках, обращенных к себе:

«И должен не единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца»

Пастернаковское «но» побуждает нас к переменам: проявляя над-адаптивность, мы не превращаем себя в эталон для самих себя. Иначе – застынем в приверженности себе.

Такой «выход» за пределы адаптации – это ведь весьма дерзкая «выходка» эволюции! Но это, скорее всего, и отличает нас от представителей животного, а теперь уже и электронного, царства. Отличает «на сегодня», «на завтра», «навсегда». В этом, думается, и состоит феномен собственно человека в неопределенном, непредсказуемом мире»

Доклад профессора В.А. Петровского «Персонология неадаптивности: человек над ситуацией»
в рамках XIII Санкт-Петербургского саммита психологов, 2 июня 2019 года
(полная видеозапись выступления)

«Подлые, нежные и вечные вопросы» – перейти к дискуссии известных учёных на Саммите психологов

В статье упомянуты
Комментарии

Комментариев пока нет – Вы можете оставить первый

, чтобы комментировать

Публикации

  • Татьяна Черниговская: ХХI век как испытание человеческой цивилизации
    26.10.2021
    Татьяна Черниговская: ХХI век как испытание человеческой цивилизации
    «Исчезает способность верификации информации. Мы не знаем, чему верить. Современные технологии так роскошны, что они вам сделают копии или подделки. Повсеместное нарушение договорённостей везде и всюду. Все правила игры рухнули, никто ничего не соблюдает»...
  • Понимание немыслимого: Виктор Знаков о Холокосте, терроризме и окнах Овертона
    09.09.2021
    Понимание немыслимого: Виктор Знаков о Холокосте, терроризме и окнах Овертона
    Профессор В.В. Знаков говорит о нацистских преступниках, «лестнице терроризма» и окнах Овертона, задаваясь вопросом: почему человек начинает понимать как допустимое, оправданное и даже нормативно заданное то, что раньше ему казалось невозможным и немыслимым?
  • Многозадачность как ответ на вызовы сложности: доклад Галины Солдатовой
    22.06.2020
    Многозадачность как ответ на вызовы сложности: доклад Галины Солдатовой
    Галина Владимировна Солдатова, доктор психологических наук, профессор кафедры психологии личности факультета психологии МГУ им.М.В.Ломоносова, выступила с докладом «Эффект Юлия Цезаря: многозадачность как ответ на вызовы сложности» на Саммите психологов…
  • Экзистенциальный оптимизм и пессимизм: доклад Наталии Гришиной
    15.06.2020
    Экзистенциальный оптимизм и пессимизм: доклад Наталии Гришиной
    Наталия Гришина, доктор психологических наук, профессор кафедры психологии личности факультета психологии СПбГУ, рассказала, почему пандемия коронавируса – это экзистенциальный кризис и какие поводы для оптимизма можно найти в этой ситуации…
  • «Наслаждение неизъяснимое»: доклад Вадима Петровского
    15.06.2020
    «Наслаждение неизъяснимое»: доклад Вадима Петровского
    Вадим Артурович Петровский, доктор психологических наук, член-корреспондент Российской академии образования, на панельной дискуссии «Страхи и Надежды Человечества. Психология спасет мир?» предложил несколько гипотез, почему люди нарушают запреты…
  • Александр Асмолов о вечном вопросе психологии
    17.07.2019
    Александр Асмолов о вечном вопросе психологии
    «Я сегодня впервые говорю: развитие психологии – это решение задач на смысл. Это решение задач – ради чего мы с вами здесь сегодня собрались...» «Смысл в том, что мы с вами создаем концепции не просто так, а для того, чтобы мы решали проблемы антропологии, проблемы человека – наши с вами проблемы… Психология делает все, чтобы мир перешел от адаптивной культуры, гомеостатической культуры, прагматичной культуры полезности к культуре достоинства. Услышьте это!» Опубликована видеозапись выступления профессора А.Г. Асмолова на XIII Санкт-Петербургском саммите психологов...
  • Прекарность как экзистенциальный феномен
    22.08.2023
    Прекарность как экзистенциальный феномен
    «Опасным психологическим трендом в условиях прекариатизации становится утрата человеком собственной ценности и “коррозия характера”, а также тот факт, что сам статус занятости становится новым латентным фактором переживания социального неравенства…»
  • Поиск и формулирование трансвитальных смыслов как определяющий признак Петербургской (Ленинградской) школы психотерапии
    16.07.2023
    Поиск и формулирование трансвитальных смыслов как определяющий признак Петербургской (Ленинградской) школы психотерапии
    «Основной тезис о поиске и формулировании трансвитальных смыслов как одном из признаков Петербургской (Ленинградской) школы психотерапии я проиллюстрирую высказываниями В.М.Бехтерева, В.Ф.Чижа, С.Л.Франка, А.Ф.Лазурского, А.П.Яроцкого и В.Н.Мясищева…»
  • Д.А. Леонтьев: «Изменение как вызов»
    03.07.2023
    Д.А. Леонтьев: «Изменение как вызов»
    «В процессе изменения мира невозможно самому не измениться. Многие пытаются это сделать — изменить что-то в мире, а самим не меняться, — но безнадёжно».
  • 17-й Саммит психологов о врачевании ран и поисках трансвитального смысла
    06.06.2023
    17-й Саммит психологов о врачевании ран и поисках трансвитального смысла
    17-й Санкт-Петербургский саммит психологов открылся 4 июня панельной дискуссией, в которой ведущие психологи рассуждали о жизни в ситуации кризиса и изменений, поиске опор и переживании травмы.
  • А. Реан: Жизнь и развитие в пространстве агрессии
    08.08.2022
    А. Реан: Жизнь и развитие в пространстве агрессии
    Жизнь в пространстве травмы и жизнь в пространстве агрессии — в определенном смысле можно между ними ставить знак равенства. Ибо травматический опыт в ситуации агрессии приобретает не только жертва, но и агрессор. А также свидетели, наблюдатели.
  • Е. Субботский: Будущее как расширение личной Вселенной
    15.07.2022
    Е. Субботский: Будущее как расширение личной Вселенной
    С точки зрения психологии, Вселенная — личное образование. Вселенная — это мои восприятия и воспоминания, мои мысли и сновидения, моя вера. Пока я жив, я расширяю свою вселенную во времени за пределы моей жизни для того, чтобы придать моей жизни смысл.
Все публикации

Хотите получать подборку новых материалов каждую неделю?

Оформите бесплатную подписку на «Психологическую газету»