О деменциях и депрессиях, которые стали глобальными проблемами, вызванными пандемией коронавируса, рассказал Георгий Петрович Костюк, доктор медицинских наук, главный врач Психиатрической клинической больницы №1 имени Н.А. Алексеева, главный внештатный специалист психиатр Департамента здравоохранения города Москвы. Георгий Петрович выступил во время экспертной дискуссии «Новая психологическая нормальность. Ментальное здоровье и экономика» на Гайдаровском форуме «Россия и мир после пандемии».

К сожалению, психологов и психиатров не столько путают, сколько противопоставляют друг другу. К сожалению — потому что это очень близкие, сотрудничающие специальности. И надеюсь, мы к этому пониманию все больше и больше будем приходить. 

Я представляю ту часть служб психического здоровья, которая смотрит на проблемы через призму отклонений, причем болезненных отклонений. Тема пандемии затрагивает две ключевые, глобальные проблемы, связанные с психическим здоровьем современности, — это проблема двух Д: деменций и депрессий. 

С одной стороны, мы стремимся к увеличению продолжительности жизни: в России есть специальная программа, есть определенные целевые показатели, которые мы должны достичь и, я думаю, достигнем. Москва достигла «78+» еще в 2018 году, а остальная Россия должна только к 2024 году прийти к этому показателю продолжительности жизни. Те вызовы, с которыми столкнется здравоохранение страны, Москва уже на себе испытывает.

Есть еще один тезис, который я хотел бы обозначить как ключевой для нас. Фактор психического здоровья для благополучия вообще и экономического благополучия, в частности, по моему мнению, очень сильно недооценен и является скорее предметом легкомысленного интереса, чем предметом стратегий и планов, предметом внедрений, предметом достижений каких-то показателей. Но должен в то же время признать, что смещение от рассуждений в сторону имплементации все-таки происходит. Отчасти это подтверждается тем, что в конце 2020 года премьер подписал распоряжение о плане действий по совершенствованию оказания психолого-психиатрической помощи населению в субъектах Российской Федерации. Очень предметный, конкретный план. И, может быть, его подтолкнули и те процессы, которые происходят в связи с пандемией новой коронавирусной инфекции.

Деменции

Нужно признать, что выход пациента из инфекционного процесса, из «красной зоны», сопровождается гораздо большей, чем нам приходилось наблюдать ранее, когнитивной дисфункцией. Мы это стали видеть сразу, но поначалу могли недооценивать. К сожалению, это так. Гораздо дольше сохраняется неспособность сосредоточиться, ослабленное запоминание — краткосрочное и долговременное, неспособность целенаправленно выполнять какие-то задачи, сконцентрировать внимание. Чем тяжелее был инфекционный процесс, тем эти явления дольше и более выражены. Но мы не знаем, как это отразится дальше на нейродегенеративных процессах. Есть серьезные опасения, в том числе высказываются вполне обоснованные прогнозы, что это может ускорить процессы естественной нейродегенерации. Нейродегенерацию никогда не хочется называть естественной, но с каждым годом с возрастом все большее число людей подвержено этому.

Вопросы, связанные с профилактикой деменций, пока не нашли серьезного отражения в национальных стратегиях ни в демографии, ни в здравоохранении. Другие вопросы серьезно отработаны, этот — нет. И рост продолжительности жизни вообще, и охват пандемии может ускорить эти явления.

Депрессии

Пандемия на начальном этапе, в первую волну, была двусоставная: была инфекционная составляющая и была гораздо более сильная информационная составляющая. Уже в марте мы наблюдали значительный рост продаж антидепрессантов не только в Москве, но в большей степени в регионах России, где случаи заболеваний на тот момент были единичны, но информационная повестка была общая для всей страны.

Это прописано в законе о психиатрической помощи, и пока мы не находим возможности преодолеть эту изоляцию, не меняя правовое поле.

В марте был резкий всплеск тревожности и подъем депрессивности. В апреле уровень тревожности чуть-чуть снизился: он был гораздо выше, чем фоновый уровень в 2018-2019 годах, но снизился по сравнению с мартом, и это коррелирует с информационной повесткой. И на том же уровне он остался до ноября. А вот уровень депрессивности все время рос. И здесь важна не столько сила стресса, сколько его продолжительность. Действительно, начиная с октября мы отмечаем рост числа пациентов, у которых развивались отчетливые тревожно-депрессивные состояния с характерными нарушениями сна, с нарушениями настроения, с возникновением панических атак. Здесь, конечно же, сложилось очень много обстоятельств: информационная повестка, изменение стереотипа жизни, новая ментальность и новая реальность, которые не очень легко даются.

Сейчас мы отмечаем значительный рост тревожно-депрессивных состояний, хотя, как правило, все это организуется не совсем в массовом и формализованном варианте, потому что те люди, которые нуждаются в помощи, настолько боятся психиатров и даже психологов, что предпочитают иногда обращаться к шаманам и колдунам. Правда, те не всегда могут помочь.

Психолого-психиатрическая реальность такова, что привыкание к новой реальности происходит не безболезненно. Я возьму на себя смелость заверить всех, наша психиатрическая служба на сегодняшний день хорошо организована, особенно в Москве, в отношении пациентов, страдающих тяжелыми заболеваниями, нуждающихся в постоянном наблюдении, постоянном медикаментозном сопровождении. Но тот сегмент, который гораздо больше по охвату, — сегмент пациентов, которые нуждаются в психологической, психотерапевтической помощи, не без медикаментозного сопровождения противотревожными или антидепрессивными препаратами, — представлен более слабо. Он представлен в большей степени в частной психиатрической практике, но, судя по отчетности, запрос не в полной мере обеспечивается этим сегментом психиатров. 

Сейчас в Москве идет серьезное обсуждение, мы планируем создавать консультативный центр психического здоровья, специально уходя от термина «психиатрия», «клиника». Размещение центра планируется на площадках поликлиник, мы надеемся, что туда наши пациенты будут обращаться безбоязненно: это не будет связано с психоневрологическими диспансерами, с психиатрическими больницами. На сегодняшний день эти планы на определенном этапе реализации, но все еще планы.