С большим интересом прочитал приговор «психологической психотерапии» моего старого друга и уважаемого коллеги проф. А.Н. Алехина. В каждом абзаце много интересных мыслей и идей, по которым можно и нужно дискутировать. Надеюсь, мы организуем такую дискуссию в рамках Санкт-Петербургского психологического общества. Пока же остановлюсь только на одном тезисе, который мне кажется ключевым. Ссылаясь на Г. Блюма (1996), автор пишет: «За всю историю изучения этих [психологических и психотерапевтических – М.Р.] феноменов достоверных научных объяснений им найдено не было, что не помешало, однако, использовать их в практике…». Именно этот тезис лежит в основе доказательства не-научности психотерапии.

Обратимся к другим наукам и укоренившимся представлениям. Теорию Дарвина давно пора именовать одной из гипотез происхождения жизни. Ничто ее не подтверждает. Скорее наоборот, и я недавно писал о теории инволюции – количество живых существ на нашей планете неуклонно убывает, мы уже потеряли около миллиона видов. Мне очень нравится высказывание индийского коллеги с трудно произносимой фамилией: «Скорее ураган, проносящийся над свалкой старых автомобилей, случайно соберет из их запчастей современный лайнер, чем из каких-то химических веществ вдруг возникнет хотя был одна клетка». Точно также следует оценивать теорию Эйнштейна, которая в одних случаях, по свидетельствам самих физиков, «работает», а в других случаях не позволяет объяснять наблюдаемые физические феномены или даже противоречит им. Позволю себе нескромность и процитирую часть моей статьи «Парадигмальный кризис» (2008) не затрагивая психологическую науку:

«Напомню, что со времен Ньютона сформировалось представление, что каждое материальное тело обладает внутренней («врожденной» - в данном случае это чисто физический термин) характеристикой — массой, которая и является мерой количества материи, содержащейся в нем (отсюда в психологии происходило множество попыток «взвесить душу», в том числе — «успешных»). Но затем появилась теория относительности Альберта Эйнштейна, которая добавила к этому представлению о материи нечто новое — оказалось, что понятия массы явно недостаточно и нужно учитывать вложенную в то или иное материальное тело энергию. Это еще ничего, но вслед за этим начала развиваться физическая теория «волн - частиц» (то есть - как хочешь, так и называй, в зависимости от своих научных интересов) и физическая теория поля, согласно которой масса вообще не является внутренним свойством каждого тела - она появляется только у взаимодействующих тел. А отдельная изолированная частица вообще не обладает массой. Отсюда физики делают вывод, что понимание новой природы массы предполагает глубокую взаимосвязь всего, что есть во Вселенной. Каждая волна или частица и каждая песчинка несет в себе отпечаток этой связи и влияет на все другие, поэтому в физике поля вообще не существует понятия изолированного объекта. Дальше — больше: физики договорились до того, что любое изолированное тело, наделенное «врожденными» характеристиками вроде массы - это просто еще одна физическая иллюзия, и рассматривать тела таким образом - это все равно, что изучать несуществующее. Приехали. Проще говоря, изолированное тело не обладает ни массой, ни зарядом, ни скоростью, ни энергией и никакой другой характеристикой. Однако на вопрос, а откуда же все это берется, ответа физика не дает, иногда просто иронически заявляет: «Свыше», — или, того хуже, — относит этот вопрос к непознаваемым».

И еще короткая цитата из той же статьи, о физических исследованиях поля, на основе которых затем появилась психологическая теория Курта Левина:

У ученых-физиков «было много колебаний по вопросу — а что же такое поле? Но потом его также отнесли к материальным объектам, и до недавнего времени физики изучали материю в двух ее проявлениях: вещество и поле. Вдумаемся в эту фразу и переведем ее на русский язык: поле (если и это материя) — это вещество, и его (вещество) надо изучать в двух проявлениях — вещество и поле». Читатель что-нибудь понял? А физики легко оперируют этими непонятными понятиями.

Таким образом, утверждение А.Н. Алехина об отсутствии «достоверных научных объяснений» вовсе не является критерием научности или не-научности. Тем более, что то, что изучаем мы, и то, с чем мы работаем — намного сложнее физической реальности, и это, безусловно, наука.