ЗаниМАТЬельный кортекс, или Одолжи мне свою психику

Дорогой читатель! В этой статье я обозначу (достаточно безапелляционно) кое-какие основные посылки, при помощи которых собираюсь пояснить смысл некоторых наблюдаемых нами в жизни фактов и набросать магистральное направление решения часто возникающих практических проблем. Из-за формы повествования иногда будет казаться, что я считаю свои утверждения истиной в последней инстанции. Это не так. Я считаю их интересными и созвучными размышлениям некоторых других специалистов в моей профессиональной области. Если вы думаете о предмете нашей сегодняшней беседы как-то иначе, я буду рада, если вы тоже сформулируете, как именно вы думаете. Моя версия реальности всегда включает в себя пункт о том, что версий реальности столько же, сколько людей на свете. Я рада, что у вас есть своя версия. Возможно, моя вам тоже для чего-нибудь пригодится.

Итак, в этой статье исходной точкой нашего рассуждения будет положение о том, что мы рождаемся беспомощными.

Все мы, люди, появляемся на этот свет очень беспомощными, с очень ограниченным набором функций — как физических, так и психических. И начиная с самого первого дня жизни на нас обрушивается огромный поток самой разной информации из окружающего мира, которая активирует нашу нервную систему, заставляет реагировать на себя. Хорошая новость состоит в том, что наша психика — это потенциально прекрасный инструмент для обработки этой самой информации. Психика, по сути, призвана создавать для нас переносимую версию реальности — ту, которая кажется нам контролируемой и безопасной, а не ту, которая ощущается как эпизод цыганского гипноза на стамбульском базаре. Когда мы, психологи, говорим, что психика есть инструмент адаптации, мы хотим сказать в первую очередь именно это. Не то, что психика приспосабливает нас к окружающему миру, а то, что психика делает окружающий мир переносимым для нас.

Когда мы рождаемся, наш мозг и наша психика умеют не очень много и работают не очень эффективно, но зато обладают очень высоким потенциалом. В нашем мозге огромное количество нейронных связей, и все они функционируют примерно одинаково плохо. Чтобы наша психика стала лучше справляться с окружающим миром, нейронные связи должны специализироваться и закрепиться: какие-то из нейронов отомрут, а какие-то, наоборот, станут большими и ветвистыми, образуют множество связей с другими нейронами и сформируют нейронную цепочку, которая будет быстро и эффективно запускаться в определённых жизненных обстоятельствах.

Так мы учимся и развиваемся.

Несмотря на то, что для самих себя и окружающих людей мы выглядим как отдельные существа, чётко отделённые от других отдельных существ, наше психическое развитие в первые годы жизни — обучение, дифференциация нейронных связей, обработка результатов бесчисленных экспериментов по созданию рабочей версии реальности — происходит в симбиозе. Это не фигура речи, на психическом уровне мы симбионты. Как… ну не знаю, как орхидеи. Или как кенгуру. Мы очень плохо развиваемся психически в отсутствие возможности воспользоваться для этого другим живым существом. Желательно — таким существом, у которого психика уже развилась и специализировалась, а версия реальности является относительно стабильной.

Такое существо мы будем называть матерью. Это не обязательно биологическая мать, это может быть любой человек. Есть основания полагать, что это даже не обязательно должен быть человек. Это может быть собака, река, дерево. Но лучше всего, конечно, взрослый человек со зрелым психическим аппаратом. Почему? Потому что у взрослого человека со зрелым психическим аппаратом значительно больше психических механизмов, которые он может временно одолжить ребёнку в те моменты, когда собственный мозг ребёнка даёт сбой в формировании рабочей версии реальности.

Мать — это заёмный кортекс. Это психика, которую ребёнок берёт взаймы и использует. Без предупреждения, без информированного согласия, на постоянной основе. Очень важно понимать, что использование материнской психики ребёнком происходит постоянно и неосознанно. Это просто так работает. Голова человеческой мамы в первые годы жизни ребёнка работает как кенгуриная сумка. Такое положение вещей в разы увеличивает привычную для неё психическую нагрузку. И это причина того, что:

• мать часто ощущает, что не может «выбросить ребёнка из головы», даже когда его нет рядом;
• матери часто кажется, что она чувствует то же, что и ребёнок, или чувствует «за ребёнка», вместо него, особенно когда ребёнку не очень хорошо;
• матери маленьких детей ведут себя как люди в непрерывном сильном стрессе, даже если их обыденная жизнь относительно предсказуема;
• матери маленьких детей испытывают сильную нервно-психическую усталость (вроде физически силы есть, а делать ничего не могу и думать тоже ни о чём не могу);
• матерям маленьких детей часто кажется, что их любви к детям (в смысле чувства, которое они испытывают) недостаточно для того, чтобы ребёнок был счастлив.

На всякий случай ещё раз скажу, что мать в данном случае необязательно тот человек, из чрева которого вышел на свет ребёнок. Мать в данном случае — это место, из которого реализуется определённый набор функций. Любой человек, который взял на себя функцию постоянного заёмного кортекса, будет в этом смысле матерью. Любого пола, любого возраста, связанный или не связанный с ребёнком биологически. Просто в силу сложившейся культурной традиции в роли заёмного психического аппарата выступает именно биологическая мать.

Именно этот вот постоянный носитель заёмного кортекса, кстати говоря, именуется объектом привязанности в соответствующих теориях.

Способность человека к обучению — это его базовая способность. Что это значит? Это значит, что если мы не реализуем как следует эту способность, не обучаемся новому, не создаём всё более эффективный и гибкий психический барьер, обрабатывающий входящую информацию от наших органов чувств, то жизнь наша становится не очень. Мы теряем возможность управлять созданием своей версии реальности и в силу этого теряем ощущение собственной субъектности. Потом мы приходим к психотерапевту и озвучиваем что-то вроде «меня всё пугает», «всё ужасно», «я не знаю, как жить дальше», «всё потеряло смысл», «я не знаю, чего хочу», «я ничего не хочу». Эти формулировки суть сознательные проявления того, что психика человека не может помочь ему хорошо справиться с постоянно сыплющимися на него новыми и новыми ощущениями из окружающего мира.

Почему психика не может помочь взрослому человеку? Тут есть два основных варианта.

1. У человека зрелая психика, но он в кризисе, то есть окружающий мир неожиданно повернулся к нему какой-то такой своей стороной, что сложившаяся у человека вполне рабочая версия реальности перестала нормально работать.
2. Психика у человека не созрела. Она пока не умеет создавать эффективно работающие для этого человека версии реальности. Имеющиеся версии всё время дают сбои и вызывают дополнительный стресс. У этого варианта есть два подварианта: (а) перед нами ребёнок; (б) перед нами взрослый человек с незрелой психикой.

Для ребёнка сбои в работе психического аппарата, даже относительно серьёзные, как во всех этих историях с психически обусловленным энурезом, ночными кошмарами и прочими неприятными симптомами, — это абсолютно естественное положение дел. Психика подстраивается, настраивается, учится, дифференцируется. Психике надо помочь. Когда к нам приводят ребёнка с не очень работающей версией реальности, мы в первую очередь помогаем его родителям помочь ему, помогаем им быть психическими кенгуру (зрительное воображение, что ты делаешь, прекрати!) в той мере, в которой это сейчас нужно ребёнку, настраиваем естественный ход психического развития таким образом, чтобы всё происходило максимально легко и без дополнительных ненужных проблем.

Со взрослыми людьми дело обстоит одновременно и проще, и сложнее. Проще в том смысле, что нам не обязательно настраивать целую систему из нескольких человек, чтобы у одного из них адекватно развивалась психика (хотя в некоторых случаях, когда эти взрослые люди совсем похожи на маленьких детей, такое практикуется и даёт прекрасные результаты). Сложнее в том смысле, что взрослый человек значительно менее гибок в обучении, чем ребёнок или подросток. И чем старше мы становимся, тем менее гибкими мы делаемся психически. Даже если наша версия реальности совершенно не удовлетворяет нас самих (а это, прямо скажем, не самый частый случай даже в кабинете психотерапевта), нам во взрослом возрасте будет сложно её надстраивать, допиливать и менять.

В завершение нашего сегодняшнего размышления мы ещё немного поговорим про любовь.

Взрослые люди в наше время сталкиваются с большим количеством источников, в которых тем или иным образом упоминается, что если, мол, у тебя психологические проблемы во взрослом возрасте, то это означает, что тебе не хватало материнской любви. Мне бы хотелось уточнить, что именно в данном случае понимается под материнской любовью. Я никоим образом не собираюсь оспаривать того, что любовь матери как чувство по отношению к ребёнку прекрасна и заслуживает всяческого поощрения (если она есть). Но в контексте психического развития во всех этих источниках под материнской любовью понимается нечто иное.

Не бесконечное и безграничное принятие ребёнка, не постоянное эмоциональное тепло и даже не адекватный тактильный контакт, на который упирал в своих экспериментах с обезьянками Джон Боулби. Это всё замечательные вещи, но они не являются фундаментальными.

Фундаментальным основанием для материнской любви является способность матери эффективно выполнять функцию заёмного кортекса.

Эта формулировка звучит не очень романтично, зато имеет хороший потенциал в разработке рекомендаций для родителей (чем сейчас с удовольствием занимается целый ряд направлений в психологии), а также, что немаловажно для практикующих специалистов, — рекомендаций по психотерапевтическому сеттингу. Общий вектор рекомендаций для психотерапевтов тут будет следующий: если вы имеете дело с незрелой психикой, вы — мама. Вам надо придумать, как вы можете в работе с этим конкретным человеком реализовать то, что во всех этих популярных книжках понимается под материнской любовью (она же в специализированной литературе — холдинг, она же — материнская альфа-функция). Вам нужно качественно одолжить человеку свою психику, и не просто одолжить, а таким образом, чтобы он мог ею воспользоваться для развития своей собственной. В противном случае психотерапевтический процесс, что называется, ne marche pas, не выходит. Не получается.

Источник: https://www.b17.ru/article/mother-cortex/