Сексуальность как атрибут личности: вызовы современности к процессу сексуальной социализации
Во время тематической беседы «Сексуальность как атрибут личности: вызовы современности к процессу сексуальной социализации» на Санкт-Петербургском зимнем фестивале практической психологии с докладом выступила Елена Викторовна Иоффе, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии человека Института психологии Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, доцент кафедры психотерапии, медицинской психологии и сексологии Северо-Западного государственного медицинского университета им. И.И. Мечникова, преподаватель Института практической психологии «Иматон».
Для того чтобы рассуждать о современной сексуальной культуре и о том, что общество должно учитывать в заботе о гендерной и сексуальной социализации современной молодежи, важно остановиться на основных понятиях.
Сегодня в анализе человеческого поведения трудно обойтись без трех самостоятельных понятий: пол, гендер, сексуальность. Используя понятие «пол», «половое», мы имеем в виду индивидные, биологически обусловленные, данные от рождения характеристики, а использование термина «гендер» подчеркивает связь с процессом социализации. По образному выражению антрополога Кэтрин Марч, пол относится к гендеру как свет к цвету. Пол и свет — это физические явления, допускающие объективное измерение. Гендер и цвет — это исторические, культурно обусловленные, конвенциональные категории, с помощью которых люди группируют определенные свойства, придавая им символическое значение.
Пол и сексуальность соотносятся по такому же принципу. Здесь можно использовать метафору аппаратного и программного обеспечения компьютера: пол — это «железо», а сексуальность — «софт». Эта метафора демонстрирует, что сексуальность — это внешний, конструируемый, культурный феномен, который «инсталлируется» в процессе социализации личности.
Итак, в психологии понятие «сексуальность» обозначает не только и не столько продолжение телесного естества, сколько совокупность формируемых и переживаемых человеком культурных и ментальных концепций. И так же, как понятие «телесность», его лучше рассматривать в культурно-семиотическом контексте (Тхостов А.Ш., Зинченко Ю.П., Психология телесности, 2002).
Юрий Петрович Зинченко отмечает, что сексуальность характеризуется такими главными признаками высших психических функций, как:
- прижизненный, социальный характер формирования. Действительно, ребенок уже с рождения наделен способностью к половым реакциям — таким как любрикация, эрекция, оргазм. Но только во взаимодействии с другими человек становится сексуальным существом, способным связывать эти физиологические проявления с такими понятиями, как желание, удовольствие, страсть, любовь или стыд, похотливость, грех;
- иерархичность строения человеческой сексуальности отчетливо проявляется в феномене ее повторного расщепления, например, в случае «снятия» высших регулятивных механизмов, в ситуациях алкогольного опьянения, в состояниях патологического аффекта, при лобном синдроме или других поражениях корковых отделов головного мозга;
- произвольность сексуальности. Радикальное отличие сексуальности от других высших психических функций состоит в том, что сначала усваивается не модель реализации, а стереотип торможения функции. С самого начала ребенок осваивает свою сексуальность через оценки окружающими его половых реакций и проявлений исследовательского интереса;
- знаково-символическое опосредствование. Сексуальность формируется в процессе многостороннего научения и координации физиологических, психологических и социальных элементов жизнедеятельности человека. Суть этого процесса в интериоризации субъектом существующих в данном обществе значений «сексуального» и определении в качестве «сексуального» собственного телесного, эмоционального и когнитивного опыта.
На такой «неклассический разворот» в понимании сексуальности повлиял ряд концепций, возникших в социологии, философии и антропологии.
Например, опираясь на идеи авторов теории социального конструирования реальности Бергера и Лукмана, социологи Джон Гэньон и Уильям Саймон в книге «Сексуальное поведение: социальные источники человеческой сексуальности» (1973) подчеркивают, что надо говорить не просто о «влиянии» культуры на сексуальность, а о социокультурном конструировании сексуального поведения и мотивации, делая акцент на том, что даже само разграничение «сексуального» и «несексуального» является условным. То, что в одной культуре наделяется эротическим смыслом, в другой культуре может восприниматься как гендерно нейтральный признак. И.С. Кон приводил пример: в некоторых культурах или субкультурах женская грудь может интересовать только голодного младенца. Одни и те же действия в разных культурных контекстах могут вызывать разные ощущения. Прикосновения к гениталиям на приеме у врача или на романтическом свидании будут иметь разный эффект. Биологическое событие не возникнет, если не соответствует сценарию. Сексуальные ощущения возникают не из тела (это половые реакции могут возникать сами по себе), а из оценки их как таковых. Сексуальный смысл возбуждению предписывают сексуальные сценарии, которые появляются и проявляются на трех уровнях: культурном, интерпсихическом и интрапсихическом.
Французский философ Мишель Фуко в трехтомной «Истории сексуальности» (1976–1984) более радикально утверждал, что вся история сексуальности представляет собой, с одной стороны, смену способов социального регулирования одного и того же сексуального «влечения», «инстинкта» или «потребности», а с другой — процесс постоянного создания и переконструирования новых социально–психологических реальностей. Мы видим, как на сексуальное поведение мужчин и женщин оказывают влияние гендерная, семейная, сексуальная и цифровая революции.
Работы Фуко имели большое методологическое значение для развития проблематики сексуальности. М. Фуко указал на дискурсивную природу сексуальности, отмечая, что сексуальное желание подвижно и текуче, оно не существует вне осознания и символизации конкретными человеческими обществами и воплощается в определенных формах разговора, дискурса (Фуко, 1996). Важнее оказывается не то, что люди делают, а что они говорят. Каждая эпоха, каждая культура, каждая социальная группа формулирует свой дискурс, свои средства осознания и символизации сексуальности.
Соответственно, центральным оказывается вопрос о сексуальных значениях и способах, которыми они социально производятся и воспроизводятся в разных культурных контекстах. Для людей викторианской эпохи сексуальность осмысливалась в контексте темы «греха», а человек эпохи «Тиндера» понимает и обсуждает сексуальность в контексте темы «удовольствия».
Фуко продемонстрировал, как в конце XIX века через понятие «сексуальной перверсии» вводятся границы между «естественным» и «неестественным», как фокус внимания смещается с эротических практик, которые до этого находились в рамках религиозного дискурса (оперирующего категориями греха и покаяния), на самого индивида. И уже в поле влияния медицины эротические предпочтения человека становятся маркером патологической личности.
Раньше: согрешил — покаялся, теперь — диагноз. Личность оказывается под наблюдением врачей или юристов. То, что раньше было элементом обыденной частной жизни, «захватывается», медикализируется, патологизируется и криминализируется. Личное становится политическим. Посредством нормализации осуществляется социальный контроль.
С идеей Фуко о нормализации сексуальности как способе социального контроля и дискриминации «ненормальных» пересекается концепция антрополога Гейл Рубин. В своей книге «Размышления о сексе» (1989) она также развивает идеи о роли исторического и культурного влияния на формирование сексуальности. Она считает, что сексуальность в той же значительной степени продукт человека, что и диеты, транспортные средства, системы этикета, формы труда, типы развлечений, производственные процессы или способы подавления. Притом что люди могут иметь и иногда навязывать окружающим свои взгляды на правильное питание, способы лечения, но и готовы менять свое мнение, если оппонент окажется более убедительным. Однако сексуальное поведение, выходящее за рамки «волшебного круга» естественного, нормального сексуального поведения, большинством осуждается.
В концепции сексуальной стратификации Рубин каждый из вариантов сексуального акта наделяется определенной ценностью и статусом «нормального, естественного, поощряемого» или «ненормального, неестественного, порочного». В соответствии с ее взглядами, сексуальные практики выступают одним из маркеров неравенства наравне с расой, этносом, полом, классом. Нормы в сфере сексуального поведения превращаются в средство подавления и социального контроля. Рубин демонстрирует, что теперь место религиозного осуждения нетрадиционного сексуального поведения, которое апеллировало к категориям сексуального греха, заняло психиатрическое осуждение, апеллирующее к концепциям ментальной и эмоциональной «противоестественности», «недоразвитости», нарушенной личностной интеграции.
Концепции Фуко и Рубин содержат критический анализ нормализации как инструмента дискриминации сексуальных меньшинств и относятся к 80–90-м годам, когда под влиянием борьбы за права сексуальных меньшинств происходили изменения в социальных политиках относительно сексуального поведения. В некоторых странах в это время легализуется изготовление и продажа порнографии, в некоторых — нормализуется продажа секс-услуг. В некоторых странах по-прежнему ведется борьба за снижение возраста сексуального согласия.
Давайте посмотрим на «заколдованный круг» Рубин, на его внешний «порочный» контур и проанализируем, как постепенно происходит нормализация содержащихся в нем сексуальных практик. Какие факторы на это влияют?
Изменение взглядов на секс до брака и отношение к рождению детей вне брака стали происходить как реакция на демографические кризисы после двух войн. С тех пор как развод стал атрибутом брака, моногамия превратилась в серийную моногамию. За жизнь у человека может быть несколько партнеров, верность каждому из которых актуальна в текущем браке.
Достижения репродуктивной медицины и появление эффективной контрацепции освободили сексуальность, особенно женскую, от ассоциаций с рисками и заботами о продолжении рода. В своей знаменитой работе «Трансформация интимности» английский социолог Э. Гидденс для обозначения эмансипации сексуальности от репродукции использует понятие «пластичная сексуальность». Он отмечает, что сексуальность стала пониматься как самостоятельное качество личности, не ограниченное продолжением рода. Для многих это своего рода «собственность», «ценность», «ресурс», который можно вложить или обменять.
Вне постоянных отношений. Сегодня в мире преобладают монохозяйства, и огромную долю в них составляют молодые люди репродуктивно активного возраста, ведущие стиль жизни «соло». Люди не боятся сегодня считаться «бобылем» или «старой девой» или остаться в одиночестве. Чаще, наоборот, молодые люди боятся эмоциональной связи, близости из-за эмоциональных травм или несформированной способности к интимным отношениям или боятся не реализоваться в карьере из-за необходимости заботиться еще о ком-то. Поэтому сексуальные свидания с незнакомцами или «по дружбе» сегодня распространенная практика у молодежи. Приложения типа «Тиндер» этому способствуют.
Эксперт в области сексуальных отношений Эстер Перель отмечает, что современными молодыми людьми верность интерпретируется как жертвование собственными целями и амбициями ради того, что человек даже не контролирует и где рискует получить только разочарование.
По сравнению со страхами XIX века отношение к порнографии и мастурбации сильно изменилось. Порнография доступна в различных форматах: от фотографий в журналах, выложенного в Интернете домашнего видео до аниме. С появлением смартфонов порнография стала доступнее: не нужен стационарный компьютер или дорогой ноутбук. Но не появилось норм сексуальной культуры, регулирующих использование порнографии. Мужчина может не отдавать себе отчет в том, как порнография сказывается на его реакциях и отношениях с другими.
Филип Зимбардо в своей книге «Мужчина в отрыве: порно, игры, потеря идентичности» приводит результаты американских и европейских исследований, указывающих на то, что возраст знакомства с порнографией сильно снизился и выросло число мальчиков, чьи представления о сексуальных отношениях, сексуальные интересы и диапазон приемлемости формируются под влиянием порно. В этой книге затрагиваются проблемы развития сексуальных дисфункций и трудностей в отношениях с партнершей из-за привычки к использованию порнографии.
Рост оборота индустрии секс-игрушек говорит о том, что они востребованы все у большего числа людей. Секс-шопы, мимо которых люди раньше стеснялись проходить, сейчас позиционируют себя как магазины для укрепления брака. Особенно расширила число потребителей онлайн-торговля.
Вообще развитие игровых цифровых технологий и даже робототехники часто связано не только с военными заказами, как многие думают, а с ориентацией на интересы заказчиков, финансирующих инновации, относящиеся к сексуальной сфере. Интересно проследить динамику отношения к этим разработкам. В 1993 году вышел фильм «Разрушитель», где Сильвестр Сталлоне играет полицейского, который попал в будущее и не сразу «въезжает» в новые реалии. Получив от своей коллеги предложение заняться сексом, очень радуется. Но в это время половые контакты уже давно не в моде, максимум, что он может получить, — это несколько минут впечатлений с помощью шлема виртуальной реальности. На его предложение сделать все «по классике», героиня Сандры Буллок отвечает возмущением и находит его омерзительным. Сарказм этого сюжета сегодня не получает такого отклика, как в 1993 году.
Пережив нескольких месяцев «самоизоляции» из-за пандемии коронавируса, некоторые оказались ограниченными в очном общении и использовали цифровые технологии для интимного общения, прибегая к секстингу, общению с помощью веб-камер, использованию секс-игрушек, позволяющих стимулировать партнера на расстоянии.
В условиях либерализации сексуальной культуры и отсутствия комплексного сексуального образования некоторые оказываются подверженными влиянию моды на различные сексуальные эксперименты и ищут способы выйти за пределы «обычных = рутинных» отношений. Индустрия интимных магазинов сигнализировала, что выход в прокат фильма «50 оттенков серого» привел к росту продаж БДСМ-атрибутики. В ночных заведениях появились представления с БДСМ-сюжетами и даже предложениями клиентам пережить опыт наложения бандажа. Народ экспериментирует…
В некоторых странах гомосексуальные практики могут быть причиной заключения под стражу или даже смертной казни. В развитых странах результатом борьбы за права сексуальных меньшинств стали декриминализация и демедикализация гомосексуальности. В ряде стран приняты законы, разрешающие однополым парам создание гражданских союзов.
Важные сигналы о необходимости уважать и не дискриминировать гомосексуалов звучат от главы Римско-католической церкви папы Франциска. В недавно вышедшем документальном фильме «Francesco» о жизни и служении папы Франциска есть сцена, в которой папа Франциск призывает к принятию законов о гражданском союзе для однополых пар. Он и ранее высказывался о необходимости государственной лояльности к однополым союзам и недопустимости дискриминации в отношении гомосексуалов. Он призывает родных тех людей, которые определяют себя как ЛГБТ, не отвергать и не изгонять их из семьи.
Гейл Рубин использовала эту модель для демонстрации того, как стратификация сексуальных актов определяет иерархию и дискриминацию тех, кто практикует «нормальный» секс, по отношению к тем, кто испытывает трансгрессивные, выходящие за рамки норм сексуальные желания. Для нас эта концепция интересна была тем, что позволила продемонстрировать, что за последние десятилетия по всей линии этого «заколдованного круга» нормативности граница смещается. В отношении каких-то практик больше и раньше, каких-то — меньше и позже.
Другими словами, сексуальная культура, как часть общей культуры, меняется под влиянием социальных перемен. То, что было нормой для одних групп, перестает служить для них ориентиром, а становится приемлемым для других. При этом появляются новые социокультурные контексты, которые в этой концепции не рефлексировались.
Например, с развитием цифровых технологий:
- произошло расширение рынка секс-услуг, а значит и вовлечение молодежи в качестве исполнителей в порноиндустрию и веб-кам-сервисы (потоковое порно);
- приложения с сервисом «быстрых знакомств» способствовали нормализации сексуальных контактов с незнакомыми и внесли вклад в ухудшение ситуации с распространением ВИЧ-инфекции.
В изменяющемся социокультурном контексте у разных социальных групп могут быть разные взгляды, ориентиры, стандарты поведения. Достижению консенсуса в этом вопросе может помочь публичное обсуждение сексуальных ценностей и интересов различных социальных групп. Общественно признанные нормы выступают стабилизаторами социальной жизни, и каждое общество заинтересовано в формировании у подрастающего поколения социально приемлемой, нормативной сексуальности.
Например, благодаря передачам о сохранении здоровья, которые транслируются ежедневно по центральным каналам, население страны очень продвинулось в вопросах гигиены, профилактики, диагностики и лечения заболеваний. К сожалению, у многих людей остаются очень ограниченные знания о своем внутреннем мире, о возможности позаботиться о своем психическом здоровье и психологическом благополучии. Тем более не хватает знаний и способности решать и даже осознать проблемы в сфере сексуальных отношений и сексуального здоровья. Многие взрослые мужчины и женщины сталкиваются с сексуальными дисфункциями из-за задержек и искажений в психосексуальном развитии, но из-за отсутствия сексуальной грамотности не обращаются к сексологам.
Итак, мы обсудили такой неклассический подход к сексуальности, в рамках которого она понимается не только и не столько как продолжение телесного естества, сколько как совокупность формируемых и переживаемых человеком культурных и ментальных концепций. Она конструируется и меняется в течение всей жизни во взаимодействии с другими людьми и под влиянием институтов социализации.
Мы рассмотрели, как поменялись социокультурные контексты, определяющие условия сексуальной социализации современной молодежи.
Усвоение норм сексуальной культуры — части общей культуры — является одним из аспектов процесса сексуальной социализации, а это предполагает воспитание, образование и просвещение. Чем больше взрослых будет готово в диалоге с детьми и подростками участвовать в передаче определенных обществом ценностей и значений сексуальности, тем больше возможностей будет у подрастающего поколения сформировать разумные модели поведения.
Доклад прозвучал в рамках тематической беседы «Сексуальность как атрибут личности: вызовы современности к процессу сексуальной социализации» на VII Санкт-Петербургском зимнем фестивале практической психологии, посвященном 25-летию «Психологической газеты».
Другое мнение:
.jpg)
Комментарии