Жизнеспособность человека и выбор новой профессии

Введение

В современной литературе недостаточно глубоко изучены психологические характеристики тех, кто рискнул поменять профессию, получить дополнительное образование и начать новый этап трудовой деятельности. Такое решение предполагает включение в новые условия профессионального образования, новую социальную действительность, сопряженную со многими факторами неопределенности. Мы полагаем, что получение дополнительного образования взрослыми людьми напрямую связано с такой интегративной характеристикой человека, как его жизнеспособность.

В разных группах профессий необходим подробный анализ факторов риска, препятствующих получению новой профессии, профессиональному росту в ней и защитных факторов, которые позволяют осознанно планировать и формировать достижения в этой области. Вместе с тем в большинстве исследований отечественных ученых акцент традиционно делался на роли и месте стрессогенных факторов в выборе профессии, обучению и первым шагам в ней. Работ, в которых рассматривались факторы, способствующие развитию будущего профессионала, позволяющие ему не только выстоять при принятии решения о выборе новой профессии, часто непростого для человека, его окружения, но и стремиться совершенствоваться в ней, несмотря на воздействие неблагоприятных условий — по-прежнему мало. Эти исследования осуществляются преимущественно в акмеологии, а не в психологии труда или организационной психологии.

При вхождении в социономические профессии, например, важен анализ и последующее развитие социальной поддержки старших коллег, наставников, как фактора формирования жизнеспособности человека. Для этих профессий роль поддержки коллег, признание обществом, семьей, близкими значимости их деятельности часто является фактором защиты и основой формирования их жизнеспособности. Для начинающих специалистов (социальных работников, психологов, психотерапевтов, профессиональных замещающих родителей) крайне актуальным становится знание о факторах риска в связи с характерным для этой группы профессий эмоциональным выгоранием. Для профилактики этого феномена становится необходимо изучение факторов, способствующих развитию жизнеспособности человека, осуществляющего деятельность в одной из этих профессиях и формированию им всех необходимых ресурсов для продолжительной и продуктивной работы.

Как феномен психологии жизнеспособность человека стоит в ряду наиболее важных проблем современных теоретических и прикладных исследований: в детской и подростковой психологии развития, психологии здоровья и психопатологии. Но только в последнее десятилетие в зарубежной психологии этот феномен как целостное структурное образование становится предметом исследования психологии труда и организационной психологии. Вместе с тем жизнеспособность начинающего профессионала в приложении к теме вхождения в новую профессию взрослого человека практически не изучается. В исследованиях к характеристикам жизнеспособности работающего человека относят все те же ранее выявленные основные ее компоненты: адаптироваться в сложных условиях и минимизировать негативные последствия; восстановиться после воздействия неблагоприятных событий и использовать полученный опыт для дальнейшего развития, продолжая функционировать, несмотря на давление обстоятельств и условий труда.

Обзор литературы

Как правило, получение новой профессии взрослым человеком определяется необходимостью получения им дополнительного профессионального образования (ДПО), которое в постиндустриальном обществе направлено на удовлетворение его образовательных потребностей совершенствования профессионализма, раскрытия человеческого потенциала, профессионального развития, обеспечения соответствия его квалификации меняющимся условиям профессиональной деятельности и социальной среды [1]. Известно, что получать ДПО стремятся те взрослые, которые в силу разных причин утратили профессиональные навыки, в их жизни произошли значительные изменения и, преодолевая неопределенность будущего, они ищут стабильность в получении новой профессии. Для более эффективного прохождения этапа поиска новой профессии и получения необходимого для этого образования в обучении взрослых важен учет характеристик личности, что предполагает обращение к уже существующим у человека компетентностям, которые он приобрел за свою взрослую жизнь.

Все обучение новой для взрослого человека профессии должно основываться в большей степени на приобретенных жизненном опыте, компетентностях. Поэтому обучение взрослых должно происходить с учетом их личностных и интеллектуальных характеристик, на базе которых и формируются необходимые в новой профессии профессионально-важные качества (ПВК). Именно по этой причине профессиональное самоопределение взрослых в психологии труда преимущественно рассматривалось с позиции выявления ПВК, в связи с подбором (отбором) специалиста и решением задач управления им (К.М. Гуревич, А.А. Деркач, Л.Г. Дикая, Д.Н. Завалишина, Е.А. Климов, А.Г. Ковалев, Е.М. Иванова, А.К. Маркова, Е.И. Степанова и др.).

Проблема смены профессии взрослыми в отечественной науке представлена исследованиями профессиональной мобильности, маргинализма, при этом внимание акцентируется на изучении внешних (социальных) и внутренних (психологических) факторов, обуславливающих переход из одной сферы в другую. Профессиональная идентичность людей, которые выбирают из всех возможных вариантов дальнейшего профессионального развития — ее смену остается новой и малоизученной темой [2; 3; 4; 5]. Значительно больше работ, посвященных изучению становления профессиональной идентичности студентов — будущих специалистов, их личностно-профессиональному самоопределению и выбору ими профессии. Выбор таких тем объясним: студенты — наиболее доступная выборка для исследований, а взрослые люди, выбирающие профессию или ищущие работу — менее открытая для изучения группа. По этой причине большая группа взрослого населения, которая находится в поиске работы, смене профессии, профессиональном развитии в рамках новой профессии остается вне исследовательского интереса.

Как известно, профессиональное самоопределение характеризует личность в динамике, и как процесс может сопровождать человека всю его профессиональную жизнь, а не только в начале карьеры. Многие вынуждены менять свою профессию, пойти на значительные связанные с этим риски и затраты — психологические (дискомфорт от смены привычного ритма и стиля жизни, изменений в семье), социальноэкономические (затраты на переобучение) — вступить в зону неопределенности. Поэтому «сущностью этой перемены является осознанный выбор субъектом профессии с учетом своих особенностей и возможностей, требований профессиональной деятельности, социально-экономических и культурно-исторических условий. При этом специфика профессионального самоопределения взрослых состоит в формировании готовности себя к осознанному и самостоятельному построению, корректировке и реализации перспектив профессионального развития, восприятии себя развивающимся во времени субъектом» [2, с. 29].

Смена профессии часто происходит в результате потери той профессии, которой ранее обладал человек, что для послеперестроечной и нестабильной России было явлением достаточно массовым. Частный бизнес только формировался и часть профессий, по которым было получено образование и профессиональный опыт в советское время, могли оказаться невостребованными, и поэтому профессионалы из многих отраслей производственной и непроизводственной сфер остались вне дел. В ответ на появление в обществе запроса на новые профессии и совпадающего с ним желания многих людей, созревших для смены профессии, в России повсеместно открываются частные школы, курсы, готовящие специалистов по востребованным и новым для страны профессиям. В таком социально-экономическом контексте неопределенности мира профессий оказались профессии «психолог», «психотерапевт».

Рассмотрим вкратце причины смены человеком профессии и обучения новой. Анализируя ситуацию с появлением в нашей стране большого интереса к этим профессиям, обратимся к оценке причин этого явления. Переобучение, по мнению Л.И. Дементий, выступает как «способ обретения новой профессиональной идентичности. При этом возникает проблема, состоящая в том, насколько меняет человек свою профессиональную идентичность при получении второго образования» [3, с. 49]. Вместе с тем возросшая потребность в психологических знаниях в условиях кризиса конца 1990-х гг. — перестройки государства, общественных отношений и отношений внутри семьи (потеря работы, профессии, перспектив) нами рассматривается с двух точек зрения. Во-первых, это способ получения самопомощи в ходе обучения: изучая психологию, каждый из студентов таких курсов и школ получал не только знание по психологии, но и поддержку от сокурсников, особенно в ситуации высокой степени неопределенности и нестабильности — в семье, в стране, в целом — в будущем. Во-вторых, получение второго высшего — в нашем случае — психологического образования при сознательной смене профессии являлось способом обучения новой профессии взамен старой, невостребованной обществом, государственными организациями, частным бизнесом. Не последнюю роль в этом сыграла т.н. «престижность» профессии психолога. На фоне потерь социального и экономического статуса для некоторых людей отношение к себе и оценка окружающими их как обладателей престижной профессии могло являться, по нашему мнению, проявлением их жизнеспособности. С одной стороны, престиж большинства профессий, необходимого образования, которое было получено еще в СССР, снизился или просто исчез — как это происходило с некоторыми профессиями технического профиля (инженер-химик, технолог производства и т.п.). Эти профессии, прежде считавшиеся символом надежности и предсказуемости, материального достатка, вмиг перестали быть нужными, а гарантированная профессиональная занятость сменилась нестабильным существованием специалиста и его семьи в перспективе будущего. С другой стороны, мода на новое социальное явление — обращение за помощью к психологу и спровоцировала стремление людей разных профессий соотнести себя с новой для них профессией, что стало возможным после прохождения, как правило, краткосрочного обучения.

Для многих людей потеря профессии и поиск другой, обучение новым профессиональным знаниям и умениям было определено социальной ситуацией неопределенности, которая предлагала новые условия и правила профессионального развития. Используя понятие социальной ситуации в приложении к анализируемой группе, обратим внимание на концепцию динамики нормативного кризиса Е.Л. Солдатовой и А.А. Шевченко, согласно которой «любой нормативный кризис развития, в том числе и профессиональный, открывается изменением объективной составляющей социальной ситуации развития. В профессиональном кризисе таким пусковым механизмом может явиться, например, изменение профессионального статуса или вхождение в новое профессиональное сообщество, что приводит к изменениям в субъективной составляющей социальной ситуации развития (фактически — в структуре личности)» [6, с. 24–25]. В исследуемой нами группе взрослых людей перечисленные выше характеристики в новой для них области являются определяющими на жизненном пути.

Еще одна причина ухода из профессии, которая является сознательным выбором некоторых женщин, связана с рождением детей. Совсем другая ситуация, когда вынужденная потеря работы и, соответственно, профессии происходит вследствие прекращения деятельности организации, на которой женщина работала до отпуска по уходу за ребенком, что связывают со значительными крайне неблагоприятными трансформациями общества начала 2000-х годов. По мнению В.И. Ильина, «жесткая жизненная, в том числе и профессиональная колея — атрибут общества модерна. По мере проявления тенденции к формированию «текучей современности» [7] стабильность такой колеи ставится под вопрос, она начинает переживать эрозивные процессы. При этом структурные трансформации, с одной стороны, порождают формирование адекватных им личностных характеристик, а с другой — эти личностные особенности являются предпосылкой успешности такой трансформации» [8, с. 517]. По образному выражению В.И. Ильина, «новая профессиональная колея открывает перспективу старта с нуля, а ее смена требует больших издержек» [там же, с. 518], т.е. насыщена различными признаками неопределенности. Поэтому люди, потерявшие по разным причинам первую профессию, и способные найти в себе силы, пойти учиться снова — обладают жизнеспособностью. Она является той характеристикой, которая помогает им с минимальными потерями адаптироваться к сложившейся жизненной ситуации и продолжать свое развитие как профессионалов.

Рассматривая потерю профессии как трудную жизненную ситуацию, отметим, что в этом случае существуют несколько вариантов совладания с ней. Для человека в этой ситуации способом выхода из нее может быть либо разрешение проблемы и поиск социальной поддержки, либо избегание проблемы. В этом случае одним из самых важных ресурсов среды является социальная поддержка, как признака стабильности, так необходимой в условиях неопределенности. Опираясь на поддержку семьи, которая иногда вынуждена сосредоточить свои финансовые, временные ресурсы для переподготовки или обучения новой профессии члена семьи, столкнувшегося с тем, что прежняя его профессия более не востребована. Многие из тех, кому приходится выбирать новую профессию во взрослом состоянии, имея высшее образование по другой специальности, проходят через переживания тревоги за завтрашний день, страх неопределенности, неуверенность в своих силах. В такой ситуации воздействие факторов риска не всегда перевешивает влияние факторов защиты, поэтому сознательная смена профессии и получение нового образования может быть определена как проявление жизнеспособности человека. И не только как преодоление кризиса трудовой жизни, а как цель развития после кризисного периода жизни. При этом активность личности по осмыслению источников кризиса, выбор и овладение новой профессией, характеризующиеся формированием признаков развития, определяют сознательную смену профессии как феномен профессионального становления [9].

Согласимся с мнением Г.А. Горбуновой: «… многие, вступая в середину взрослости, стремятся начать жизнь сначала, найти новый путь и средства самоактуализации. Середина жизни часто сопровождается личностными и профессиональными кризисами, психологическим содержанием которых является обесценивание мечты, переоценка ценностей, исчерпанность одних жизненных смыслов и поиск других» [10, с. 47].

На формирование системы ценностей людей, выбравших другую профессию, обращено исследование К.М. Гайдар, определившей ее как согласованную и непротиворечивую [2], что может свидетельствовать о жизнеспособности человека — стабильность ценностных установок часто выделяется среди основных характеристик этого интегративного качества человека [см., например: 11; 12; 13; 14]. К этому добавить мысль о том, что совпадение жизненных ценностей с выбором новой профессии выводит человека на иной уровень, на котором он более конкурентоспособен как субъекта труда, успешно адаптированный к требованиям новой профессии, а, следовательно — более жизнеспособен. В интервью одного из ведущих мировых кардиохирургов, проведенном Т. Орликом, был задан вопрос о жизнеспособных стратегиях, которые он использует в работе в случае появления неопределенности и высокого риска, угрожающих жизни пациента. Стратегии, способствующие повышению вероятности успеха, включали: подготовку, оптимизм, полный фокус на шаг вперед, вера в себя и других, работа в команде. Необходимость определенных характеристик человека с повышенными требованиями к профессионализму: в полете в космос, хирурга, выполняющего высокотехнологичную и опасную для жизни пациента операцию, альпиниста при восхождении на гору — очень разные. Тем не менее, существуют общие требования к физическим, когнитивным и эмоциональным характеристикам для того, чтобы деятельность профессионала была успешной. Достижение трудной цели в условиях экстремального риска и стресса требует особого мировоззрения и фокуса на достижении [15].

В ряде исследований также обращается внимание на ограничения, связанные с тем, что смену профессии осуществляет взрослый человек. Поэтому «важной особенностью ситуации перехода зрелого человека к новой деятельности является снижение с возрастом объективных возможностей развития, качественного изменения личности, образования у нее новых психологических структур, отвечающих требованиям новой деятельности» [10, с. 46]. С этим напрямую связан тот факт, что обучение взрослых отличается еще и тем, что отношение их к обучению иное: в нем есть понимание, что необходимо брать максимум из предлагаемого учебного материала. С позиции взрослого человека более отчетливо выстраиваются взаимосвязи между курсами учебной программы, а последовательность предметов соотносится с практической направленностью. По этой причине учебные программы вынуждены в большей степени ориентироваться на запрос практики, что отразилось даже в названиях специализаций, например, в области психологии — «практический психолог», «семейный психолог-консультант» и т.п.

Считаем необходимым отметить следующий факт, который важно учитывать в анализе выбора новой профессии людьми, потерявшими по разным причинам свою первую профессию. По нашим данным у большинства студентов (89 %), начавших обучение по программам второго высшего психологического образования, отмечается смена не только профессии, но и ее тип (по Е.А. Климову). Получая новую профессию, многие переходят из типа профессий «человек — техника», «человек — художественный образ» в другой и выбирают тип «человек — человек».

Как известно, предметом интереса, распознавания, обслуживания, преобразования типа профессий «человек — человек» являются социальные системы, сообщества, группы населения, люди разного возраста [16]. Поэтому нам интересен анализ причин такой перемены типа профессии и соответствующие выводы. Подтверждением нашим данным является мысль А.К. Марковой о неизбежности для каждого человека с возрастом проходить через кризисную ситуацию вынужденной перемены профессии и уделять особое внимание тому, что человеку необходимо иметь такое образование, которое допускало бы широкий спектр специализации и позволило бы ему быстро осваивать новый род занятий [17].

Существенным отличием выбора профессии во взрослом состоянии является также и тот факт, что «построение своего профессионального развития не как случайного и хаотичного, зависящего от многих внешних обстоятельств, а как целенаправленно организуемого, поступательного, с восходящим вектором и с возрастанием сложности задач приводит к становлению и развитию у психолога акмеологической компетентности. Под акмеологической компетентностью мы понимаем интегральную готовность и способность зрелой личности строить свое поступательное психическое и профессиональное развитие с постоянным усложнением задач и возрастанием уровня достижений, наиболее полно реализующих имеющиеся у человека психологические ресурсы» [18, с. 47]. Именно к этим ресурсам и обращается будущий психолог-консультант, который сделал выбор в пользу получения нового образования и профессии. К таким ресурсам мы относим, прежде всего, его индивидуальные и семейные ресурсы.

А.А. Будницкий выделяет восемь групп «людей, столкнувшихся с необходимостью сменить профессию: 1) сокращенные; 2) люди без специальности; 3) специалисты невостребованных профессий; 4) утратившие способность к работе по прежней профессии из-за травм на предприятии, проблем со здоровьем; 5) женщины, находящиеся в декретном отпуске, домохозяйки, у которых дети выросли; 6) переживающие кризис среднего возраста; 7) уволенные с военной службы; 8) творческие люди, превращающие хобби в основную работу, приносящую доход, или просто по зову души» [19, с. 85–86]. В наших исследованиях практически все респонденты являются женщинами: когда-то находившиеся в декретном отпуске и домохозяйки, у которых дети выросли; переживающие кризис среднего возраста, а также творческие люди, превращающие хобби в основную работу.

Необходимо отметить, что изучению специфики профессиональной подготовки и переподготовки психологов-консультантов и психотерапевтов посвящено немало работ. Вопросам обучения профессии психолога-консультанта, психотерапевта в связи с получением второго высшего образования как научной проблеме посвящен ряд работ [3; 20; 21; 22; 23; 24; 25; 26; и др.]. В исследованиях обращается внимание на: роль личной терапии для профессионального развития будущих профессионалов [23; 27; 28; 29; и др.]. В исследовании Н.В. Щеколдиной показано, что «наиболее адекватный и осознанный повторный выбор профессии делают взрослые люди с гармоничным и интровертированным типом личности, с высоким уровнем сформированности личного профессионального плана» [5, с. 24].

Таким образом, в отечественной науке проблема смены профессии взрослыми представлена исследованиями профессиональной мобильности, маргинальности, профессиональной идентичности в условиях неопределенности, при этом внимание акцентируется лишь на изучении внешних (социальных) и внутренних (психологических) факторов, обусловливающих переход из одной сферы в другую. Вместе с тем практически отсутствуют исследования ресурсности человека, стремящегося найти себя в новой профессии, поменявшего кардинально при этом тип профессии. Акцент на этом особенно важен, т.к. проявление активности в поиске новой профессии, несмотря на различные факторы риска, влияющих на самореализацию человека, является проявлением его жизнеспособности в соответствии с формулой Нормана Гармези — пионера исследований жизнеспособности: «жить хорошо, работать хорошо, любить хорошо, ожидать хорошего» [30, p. 73].

Результаты исследования и обсуждение

В наших исследованиях акцент сделан на выборе взрослым человеком профессий «психолог-консультант», «психотерапевт», потому что психотерапевты и другие специалисты помогающих профессий (учителя, врачи и медсестры, социальные работники) работают в очень сложных областях и могут страдать от выгорания, усталости от проявления сочувствия, что приводит к переживанию ими вторичного стресса. Люди этих профессий могут уделять больше внимания благополучию своих клиентов, чем своему собственному. Поэтому так важно для специалистов-практиков в этих областях достигать оптимальный баланс между заботой о себе и оказанием помощи другим.

Прежде всего, в соответствии с классификацией профессионального развития Д.Н. Завалишиной [33], анализируемые нами группы взрослых, обучающихся по программе второго высшего образования семейной психотерапии, следует отнести к первому виду профессионального развития — адаптивно-репродуктивному, ведущую роль в детерминации которого играют социально-профессиональные требования.

Отталкиваясь от методологических посылок, сформулированных Г. Силласте, обоснуем специфику профессионального развития выборки нашего исследования. Особенностью выборки является тот факт, что абсолютное большинство выборки составляли женщины, потерявшие профессию по нескольким причинам. Одна из основных причин — объективные социальные и экономические условия, в которых формируются новые и развиваются уже приобретенные профессиональные навыки женщин. Профессиональная карьера женщины находятся в прямой зависимости от ее социальной и профессиональной мобильности, зависит от уровня ее профессиональной квалификации [31]. Вместе с тем люди, «отмечающие вторую специальность как актуальную, более интегрированы в жизнь современного общества. Идентификация с новой профессией сопровождается высокой удовлетворенностью профессиональными знаниями и отношениями, идентифицируют себя с семьей» [32, с. 90].

Основным фактором успешной динамики профессионализации будущих психологов, получающих специальность в рамках второго высшего образования, является готовность взрослого человека к профессиональной самореализации в быстро изменяющихся обстоятельствах жизни, что отражается в его представлениях о будущей профессии. Известно, что складывание образа себя как профессионала, социальное представление о себе в новой для взрослого человека профессии может играть антиципирующую и направляющую роль в профессиональном становлении. Именно социальное представление о себе задает перспективу профессионального развития и одновременно повышает ценность избранного профессионального пути. С нашей точки зрения, представления будущих психологов-консультантов и психотерапевтов, в которых отражена их личность, могут быть рассмотрены как основа профессионального отбора. Было справедливо подмечено, что первокурсники группы второго высшего образования по сравнению с первокурсниками дневного обучения имеют более адекватные представления о своей будущей профессиональной работе, эмоциональную устойчивость, коммуникативные навыки, которые остаются важными факторами профессиональной подготовки. «У них есть представления о сфере возможной деятельности, потребностях рынка труда, условиях оплаты, типичных трудностях» [34, с. 65]. Как будущие профессионалы они более подготовлены к влиянию факторов риска и представляют возможным обращение к защитным факторам, что свидетельствует о жизнеспособности взрослых людей, обучающихся по программе второго высшего образования.

Одним из условий успешной подготовки будущего психотерапевта является формирование у него образа идеального психотерапевта, помогающего осознать ориентиры будущей профессии и формирующего позитивные представления о предстоящей профессиональной деятельности [35]. Образ идеального психотерапевта как ориентир в саморазвитии может явиться проекцией себя в будущую деятельность, объединяя две линии развития человека — профессиональную и личностную. С учетом описанного выше процесса, на фоне которого происходит формирование жизнеспособности человека, решившего сменить профессию, считаем необходимым исследовать представления о профессии, которая выбрана сознательно во взрослом возрасте и о себе как личности, самостоятельно выбравшей новый путь профессионального развития. Без совершенствования личности психотерапевта, формирование адекватных профессиональных установках, выражающихся в «соотношения склонностей, мотивов, целей, смыслов создает определенные профессиональные установки человека — стремление овладеть профессией, получить специальную подготовку, добиться в ней успеха, определенного социального статуса» [17, с. 71].

Выбор профессий «психолог-консультант», «психотерапевт» как новой в исследуемой нами группе респондентов происходит с опорой на внутренние ресурсы, и во многом — ресурсы семьи. Выбор в качестве респондентов группы женщин, потерявших профессию и в сложные времена начала 2000-х годов, проявивших социальную и профессиональную мобильность для получения новой, был вызван тем, что они, по нашему убеждению, характеризуются выраженной жизнеспособностью. Родительская семья также является предпосылкой становления личностных и профессиональных особенностей будущего психотерапевта. В исследовании было показано, что личные ценности и жизненная философия, события собственной жизни играют не меньшую роль, чем клинический опыт терапевта и полученное им образование. В данном перечне присутствуют некоторые из выделяемых нами компонентов жизнеспособности человека: социальные и семейные связи (поддержка коллег, стабильные отношения с супругом, получение супервизии), совладание и адаптация (наличие механизмов совладания со стрессом), индивидуально-психологические характеристики (прохождение личной психотерапии — как возможность развития необходимых ПВК). Важность этой проблемы и ее значимость в подготовке психотерапевта была отражена в ряде исследований [36; 37], при этом отечественных публикаций по этой теме сравнительно мало.

Необходимо отметить, что в каждом направлении психотерапии отмечается важность личной и социальной зрелости специалиста: личностный рост будущего терапевта всегда положительно коррелирует с профессиональными достижениями, полученными человеком в предыдущей профессии, в целом — в его жизненном опыте. Личностные качества, необходимые терапевту, также могут формироваться в результате постепенного профессионального роста и развития. В связи с этим актуальными являются вопросы «Как подготовить специалиста, обладающего жизнеспособностью?», «Каковы критерии жизнеспособности профессионала?», «Каковы средства обучения жизнеспособного профессионала?». Для решения этих вопросов необходимо сформировать у специалиста знания о существующих внутренних и внешних ресурсах, способствующих формированию жизнеспособности его как профессионала, разработать требования к профессиональным знаниям и личностным качествам психотерапевта, выявить компоненты его жизнеспособности.

В настоящее время проведено незначительное число исследований, посвященных изучению компонентов жизнеспособности взрослых людей, выбравших профессию психолога, психотерапевта, как новую для себя профессиональную стезю. Традиционно больше представлена тема изучения факторов риска профессии в связи с их жизнеспособностью [38; и др.]. Исследователи также задают вопрос о том, какие факторы риска и защиты, среди которых личностные особенности находятся среди наиболее востребованных, необходимы для развития и поддержания жизнеспособности будущих психотерапевтов на протяжении всей их карьеры? [39]. Вместе с тем в литературе практически отсутствуют данные исследований обучения профессии психолога-консультанта не вчерашних школьников, а взрослых людей, сознательно выбравших профессию консультанта, психотерапевта, а также факторах, оказавших влияние на формирование представлений о будущей профессии и профессиональном пути. Отсутствие данных о роли индивидуально-личностных характеристик как компонента жизнеспособности профессионала определило наш интерес к этой теме. В этом компоненте жизнеспособности чаще всего выделяют и изучают духовность, моральные и ценностные установки специалистов — особенно в рамках социальной (психологической) модели. Преимущественно эти исследования проводятся в зарубежной психологии, этому посвящены работы, в которых анализируются указанные характеристики профессионала — будущего или опытного.

Таким образом, особую важность имеет способность человека начать новый этап трудовой деятельности, включившись в новые условия профессионального образования, новую социальную действительность. Адекватные социальные представления о необходимости смены профессии и процесс обучения новой выполняют функцию стабилизации эмоционального состояния прежде всего социальной группы женщин, потерявших первую профессию. Формирование представлений о системе ценностей профессионала должно являться целью системы подготовки специалиста, при этом выделяемые в большинстве исследований ценностные ориентации психотерапевтов (любовь, свобода, познание и др.) совпадают с классическим определением жизнеспособности Н. Гармези, приведенным выше. Данное им определение поддерживается в ряде наших исследований, подтверждающих наличие жизнеспособности у взрослых, которые решили получить второе высшее образование по психологическому консультированию и психотерапии. Их представления соответствуют будущей профессиональной работе, они обладают эмоциональной устойчивостью, коммуникативными навыками, которые являются важными факторами профессиональной подготовки.

Отметим также, что изучению компонентов жизнеспособности психологов, психотерапевтов, связанных с выполнением ими профессиональных функций, учеными уделено недостаточное внимания. Преобладание исследований, посвященных различным аспектам дефицитарности обучающихся и уже состоявшихся специалистов, свидетельствует о доминировании медицинской модели в дискурсе профессиональной подготовки. По этой причине тема жизнеспособности психологов, консультантов, психотерапевтов представлена с одной стороны научной проблемы — посредством изучением факторов риска профессии: эмоционального выгорания, травм различного генеза. Исследования с другой стороны жизнеспособности психолога — с позиции факторов защиты практически не представлены в научной литературе.

Вывод

Получение дополнительного образования взрослыми людьми напрямую связано с их жизнеспособностью, т.к. подразумевает обращение к уже существующим у них компетентностям, которые они приобрели за свою жизнь. Получение второго высшего образования в ситуации сознательной смены профессии предполагает востребованность определенных личностных характеристик, помогающих людям, потерявшим профессию, не согласиться c тем, что прежняя профессия потеряна, найти в себе силы и пойти учиться снова. Не согласиться с обстоятельствами жизни, преодолеть трудности и выйти на новый уровень развития — это свидетельства их жизнеспособности.

Процессуальность и протяженность во времени таких явлений как профессиональное самоопределение и профессиональная идентичность часто не затрагивает большую группу взрослых людей, которые на определенном жизненном этапе меняют профессию — и эта группа профессионалов практически незаметна как объект исследований. Несмотря на массовость явления среди взрослых людей, которые выбирают из всех возможных вариантов дальнейшего профессионального развития — ее смену, остается новой и малоизученной темой.

Совладание с трудной жизненной ситуацией потери работы предполагает социальную поддержку, опору на поддержку семьи, которая вынуждена сосредоточить ресурсы для обучения новой профессии члена семьи, столкнувшегося с тем, что прежняя его профессия более не востребована. В таком контексте социальная и семейная поддержка является важным ресурсом его жизнеспособности, на который указывают многие исследования.

Также важным фактом является то, что часто смена профессии приходится на середину жизни и сопровождается личностными и профессиональными кризисами. Поэтому так важна в этой профессии адекватная переоценка ценностей, поиск жизненных смыслов — в этом проявляется один из изучаемых нами компонентов жизнеспособности человека — мировоззренческая направленность, которая выражается в устремленности человека к духовному развитию, нравственному поведению, в духовности.

Благодарности: исследование выполнено по государственному заданию Минобрнауки РФ № 0159-2021-0001 «Психологические проблемы профессионального менталитета в условиях организационных и технологических инноваций».

Библиографический список

1. Логвинова О.Н. Показатели оценки качества системы дополнительного профессионального образования как ведущего компонента непрерывного образования взрослых // Профессиональное образование и общество, 2016. Т. 1 (17). С. 59–66.
2. Гайдар К.М. Особенности профессионального самоопределения работающих специалистов и выпускников бакалавриата, повторно выбирающих профессию // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Проблемы высшего образования, 2016. № 4. С. 28–32.
3. Дементий Л.И. Проблемы профессиональной идентичности и маргинальности в ситуации сознательной смены профессии (на примере получения второго высшего психологического образования) // Известия Алтайского государственного университета, 2009. № 2. С. 48–53.
4. Ермолаева Е.П. Психологические стратегии и методы поддержки профессионалов в кризисные периоды карьеры // Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности. 2014. № 4. С. 302–306.
5. Щеколдина Н.В. Профессиональное самоопределение взрослых, включенных в повторный выбор профессии: Автореф. дис. … канд. психол. наук. Самара, 2006.
6. Солдатова Е.Л., Шевченко А.А. Взаимосвязь психического выгорания и показателей статусов эго-идентичности // Вестник ЮУрГУ. Серия «Психология», 2013. Т. 6. № 4. С. 24–30.
7. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008.
8. Ильин В.И. Профессия как индивидуальная жизненная колея: концептуализация категории // Журнал исследований социальной политики, 2015. Т. 13. № 4. С. 515–528.
9. Клищевская М.В. Смена профессии как феномен профессионального развития: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2001.
10. Горбунова Г.А. Анализ причин смены профессионального профиля взрослыми людьми // Сибирский педагогический журнал, 2009. № 13. С. 46–50.
11. Bakker A.B., Demerouti E. Towards a model of work engagement // Career Development International, 2008. V. 13 (3). P. 209–223.
12. Beddoe L., Davys A., Adamson C. Educating resilient practitioners // Social Work Education, 2013. V. 32 (1). P. 100–117. DOI:10.1080/02615479.2011.644532
13. Bekki J.M., Smith M.L., Bernstein B.L., Harrison C. Effects of an online personal resilience training program for women in stem doctoral programs // Journal of Women and Minorities in Science and Engineering, 2013. V. 19 (1). P. 17–35. DOI:10.1615/JWomenMinorScienEng.2013005351
14. McCann C.M., Beddoe E., McCormick K., Huggard P., Kedge S., Adamson C., Huggard J. Resilience in the health professions: a review of recent literature / International Journal of Wellbeing, 2013. V. 3 (1). P. 60–81. DOI:10.5502/ijw.v3i1.4
15. Orlick T. In pursuit of excellence: How to win in sport and life through mental training, 3rd edition. Champaign: Human Kinetics, 2000.
16. Климов Е.А. Психология профессионального самоопределения. М.: Академия, 2004.
17. Маркова А.К. Психология профессионализма. М.: МГФ Знание, 1996.
18. Маркова А.К. Акмеологическое содержание профессионального становления психолога в сфере образования // Акмеология, 2003. № 3 (7). С. 47–50.
19. Будницкий А.А. Внутриличностный конфликт как фактор репрофессионализации // Актуальные проблемы психологии профессиональной деятельности в системе транспорта / Под ред. М.В. Сокольской. Хабаровск: ДВГУПС, 2014. С. 83–87.
20. Гаврилова Т.П. Становление профессиональной идентичности христианского психотерапевта как проблема // Консультативная психология и психотерапия, 2011. № 4 (71). С. 106–129.
21. Коваленко Е.Э., Шлей К., Штефан Л.В. Инновационные технологии обучения в профессиональной подготовке детских и подростковых психотерапевтов // Проблеми інженерно-педагогічної освіти, 2015. № 46. С. 63–69.
22. Махнач А.В. Жизненный опыт и выбор специализации в психотерапии // Психологический журнал, 2005. Т. 26. № 5. С. 86–97.
23. Махнач А.В. Представления о профессии будущих семейных психотерапевтов и психоаналитиков как основание для их профессионального отбора // Семейная психология и семейная терапия, 2009. № 3. С. 39–50.
24. Овчинникова Ю.Г. Профессиональная подготовка психологов-консультантов // Alma mater (Вестник высшей школы), 2012. № 2. С. 45–49.
25. Орлов А.Б., Орлова Н.А. Психологический статус психотерапевта // Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2014. Т. 11. № 2. С. 136–149.
26. Пономарева Е.Ю. Особенности профессиональной подготовки практических психологов в контексте современных требований // Гуманитарные науки, 2016. № 1 (33). С. 35–42.
27. Бебчук М.А. Системный подход к проблемам обучения: от диагностики к психотерапии // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2010. № 3 (60). С. 38-42.
28. Махнач А.В. Актуальные вопросы профессионального отбора и обучения профессии «психотерапевт» // Консультативная психология и психотерапия, 2011. № 2 (69). С. 192–219.
29. Duncan B. On becoming a better therapist // Psychotherapy in Australia, 2010. V. 16. № 4. P. 42–51.
30. Garmezy N. Stressors of childhood / Stress, Coping, and Development in Children / N. Garmezy, M. Rutter (Eds.). New York: McGraw-Hill, 1983. P. 43–84.
31. Силласте Г. Гендерная асимметрия как фактор карьерного роста женщин // Высшее образование в России, 2004. № 3. С. 122–133.
32. Сушкова Е.И. Особенности идентификационной сферы лиц, получающих дополнительное высшее образование // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика, 2014. Т. 20. № 3. С. 89–92.
33. Завалишина Д.Н. Практическое мышление: Специфика и проблемы развития. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005.
34. Самойлова Г.В. Мотивы выбора профессии «психолог» у студентов группы второго высшего образования // Северо-Кавказский психологический вестник, 2011. Т. 9. № 1. С. 63–66.
35. Махнач А.В., Горобец Н.Л. Психологический анализ деятельности и личности психотерапевта // Социальная психология труда: Теория и практика. Т. 1. / Отв. ред. Л.Г. Дикая, А.Л. Журавлев. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010. С. 255–278.
36. Gold S.H., Hilsenroth M.J., Kuutmann K., Owen J.J. Therapeutic alliance in the personal therapy of graduate clinicians: relationship to the alliance and outcomes of their patients // Clinical Psychology and Psychotherapy, 2015. V. 22. P. 304–316. DOI:10.1002/cpp.1888.
37. Heinonen E., Nissen-Lie H.A. The professional and personal characteristics of effective psychotherapists: a systematic review // Psychotherapy Research, 2020. V. 30 (4). P. 417-432. DOI:10.1080/10503307.2019.1620366
38. Skovholt T.M., Trotter-Mathison M. The resilient practitioner: Burnout and compassion fatigue prevention and self-care strategies for the helping profession, 3rd Edition. New York: Routledge, 2016.
39. MacTaggart J.K. Promoting resilience in psychotherapy interns through supervision: an integrated literature review. Dis. Psy.D. Pasadena: Saybrook University, 2014.

Источник: Махнач А.В. Жизнеспособность человека и выбор новой профессии // Человек в условиях неопределенности: сборник научных трудов, Самара, 21–23 октября 2021 года / Под ред. Е.В. Бакшутовой. Самара: Самарский государственный технический университет, 2022. С. 206–225.