Прежде чем начать подробно, по пунктам, комментировать законопроект о психологической помощи, хотелось бы сразу обозначить вопросы и претензии, которые вызывает сама его концепция.

Основное новшество, вводимое законопроектом, — это обязательное для психологов членство в «уполномоченной общероссийской профессиональной организации психологов» (в дальнейшем, для краткости, УОПОП). Мне не удалось найти в тексте внятных указаний, будет ли у психолога возможность выбрать, к какой организации он хочет принадлежать, или все психологи будут объединены под эгидой единой монопольной организации (вот уж чего не хотелось бы!). Однако, если предположить, что «профессиональные общероссийские психологические объединения», упоминаемые в ст. 19, суть то же самое, что УОПОП (определённо их тождество в законопроекте не проговаривается), можно надеяться, что самое худшее нас миновало, — «объединения» упоминаются авторами законопроекта во множественном числе.

Впрочем, это не даёт ещё повода вздохнуть с облегчением. Согласно ст. 2, п. 1, «общероссийская профессиональная организация психологов — некоммерческая организация, созданная в целях регулирования и контроля деятельности по оказанию психологической помощи, уполномоченная в установленном порядке на научно-методическое обеспечение и сопровождение реестра практикующих психологов РФ». «Установленный порядок» законопроектом как раз не установлен. Возможно, имеется в виду, что УОПОП получает свои полномочия в порядке, установленном для уполномоченных профессиональных организаций вообще, согласно каким-либо иным нормативным актам. Однако в таком случае хотелось бы, во-первых, видеть ссылку на эти акты, а во-вторых, чтобы законопроект хоть как-то учитывал специфику психологической помощи, её отличия от всякой иной профессиональной деятельности.

Если же актов, регламентирующих порядок дарования полномочий профессиональной организации, не существует, дело обстоит ещё хуже. Ибо в отсутствие таких актов неизбежна подковёрная борьба за право той или иной организации получить от государства верительные грамоты.

Наконец, самое главное. Приведённое выше определение предписывает УОПОП заниматься «научно-методическим сопровождением» психологической помощи. Требование совершенно справедливое. По сути, именно научно-методическая работа служит основным условием, при котором та или иная организация может осуществлять контроль над практикующими психологами. Ибо если организация создаёт инструментарий для психологической диагностики и коррекции, естественно, чтобы она следила за квалификацией специалистов, которые будут этим инструментарием пользоваться. Однако именно с этим дело в России обстоит… не так хорошо, как нам всем бы хотелось (по моему ощущению, дело швах, но ограничимся мягкой формулировкой). Доходит до смешного. Целый ряд нормативных актов в области здравоохранения (а возможно, и в других областях, мне неведомо) рекомендует или даже приказывает медицинским психологам использовать для разных целей тест Векслера. Министерству здравоохранения невдомёк, а вот психологи должны знать, что теста Векслера, как такового, в России нет! Тот продукт, что известен у нас под этим названием, не отвечает даже самым скромным требованиям, которые предъявляются обыкновенно к адаптации психометрической методики. И совершенно неясно, какое отношение к действительности имеют оценки умственного развития, полученные с помощью этого продукта.

Таким образом, научно-методическая работа находится у нас пока на не вполне удовлетворительном уровне. И первое, чем следовало бы озаботиться, — это именно организацией таковой работы. Возможно ли сделать это до января 2024 г., когда заканчивается период перехода к нормам, которые установлены в законопроекте? Вопрос риторический. Между тем, все последующие статьи законопроекта, касаясь темы УОПОП, трактуют лишь о распределении контрольно-надзорных функций, требование же научно-методического сопровождения остаётся сугубо декларативным. Выходит, что УОПОП, получая изрядную власть над своими членами (право проводить аттестацию, издавать стандарты психологической помощи и этические кодексы), не имеют перед ними практически никаких обязательств. Не будем даже спрашивать, справедливо ли это, — спросим, можно ли всерьёз рассчитывать на улучшение качества психологической помощи при таком отношении к психологам и при таком небрежении вопросами методического обеспечения психологической помощи?

Ниже представлен развёрнутый комментарий к отдельным статьям законопроекта. К сожалению, формулировки, использованные авторами последнего, также не свободны от грубых изъянов. Более всего обращает на себя внимание спорная трактовка профессиональной тайны (см. комментарии к ст. 11), фактическое обессмысливание бакалавриата и переподготовки по психологии (комментарий к ст. 6), неосторожное отношение к правам несовершеннолетних и их законных представителей в системе образования и здравоохранения (ст. 14, п. 6), непродуманное использование понятий «профессиональная ошибка», «небрежность» и «халатность» (ст. 10, п. 2).

Наконец, совсем уж вызывает недоумение выдвинутый в ст. 14, п. 9 тезис, согласно которому «основаниями для отказа или прекращения психологической помощи являются… психические расстройства и расстройства поведения, выявленные при обращении или в процессе оказания психологической помощи». Прежде всего, психические расстройства и расстройства поведения выявляются в ходе психиатрической, а не психологической помощи — психологи могут лишь предполагать их наличие. Хуже того, МКБ-10 включает в число психических расстройств и расстройств поведения — под разными именами — невротические расстройства, стрессовые реакции, СДВГ, задержки развития, расстройства школьных навыков, разнообразные зависимости… — сиречь почти все проблемы, с которыми вообще можно обратиться за психологической помощью. Едва ли авторы имели в виду, что психологическая помощь не должна оказываться почти никому, однако, следуя букве законопроекта, мы должны прийти именно к такому парадоксальному выводу!

Таблица с комментариями к отдельным статьям законопроекта (pdf)

Заключение

К сожалению, очередной законопроект о психологической помощи не даёт никаких оснований надеяться, что он разрешит проблемы, накопившиеся в этой сфере. Напротив, ключевые положения его либо преждевременны и непродуманны, либо допускают произвол в их толковании. Поэтому единственно верным решением представляется отклонить этот законопроект и впредь все нормы, регламентирующие деятельность психологов, вырабатывать только на основе широчайшего обсуждения их в профессиональном сообществе.