Информированные и заинтересованные коллеги обсуждают случай, когда психолог (по другим сведениям  — гештальт-терапевт) получил судимость и условный срок по обвинению в незаконном оказании психотерапевтических услуг. Об этом случае я знаю только понаслышке, но могу привести пару примеров из личного опыта.

В первом примере, ко мне обратилась коллега-психолог из одного среднерусского города, узнав, что я провожу комплексные судебные психолого-лингвистические экспертизы  — участвую как психолог. По её словам, она работала с клиентом, у которого было какое-то эмоциональное расстройство. Он решил, что её услуги ему не помогают, что она «тянет из него деньги» и т.п. Возник конфликт, в котором он, в конце концов, подал на неё в суд, обвинив в предоставлении незаконных медицинских услуг. Она выстраивала защиту на доказательствах, что она медицинских услуг не оказывает, что психолог — не врач, показывала диплом психолога. Но в распоряжении суда оказалась её визитка со словом «психотерапевт».

Во втором случае психолог работала с депрессивным клиентом, и он в процессе встреч совершил суицид. Родственники предъявили претензию по недостаточно полной диагностике и назначению неверного метода лечения. По мнению их юриста, если бы были назначены антидепрессанты, а не психотерапевтические методы, то суицида бы не было. И в этом случае возникает та же лингвистическая проблема: как называются трудовые операции, которые выполняет психолог? Если бы психолог не занималась «психотерапией депрессии», а «выполняла психологическое консультирование», то просто не было бы состава преступления, т.к. в отличие от «психотерапии», «консультирование» - не определяется как «лечение».

Дело в том, что у слов есть определённые зафиксированные значения. Вот уже полвека как психотерапия у нас — это «теоретически обоснованная система приемов врачебного воздействия на психику больного, а через психику  — также на его организм и поведение, основанная на знании патогенеза болезненных состояний и приемов врачебного воздействия на психику, позволяющих достигнуть нужного лечебного эффекта по В.Н.Мясищеву. Или в упрощённой формулировке: «лечение разговором, а не медикаментами».

Добавление к слову «психотерапия» определения «немедикаментозная» или «немедицинская» не меняет того, что она в правовом поле РФ всё равно остаётся «лечением» и регулируется N 323-ФЗ. Если человек что-то делает за денежное вознаграждение, он «ведёт экономическую деятельность». Виды экономической деятельности перечислены в Общероссийском классификаторе видов экономической деятельности (ОКВЭД). Психологическая помощь может оказываться в 4х разделах ОКВЭД: образование, медицина, социальные услуги и «разное». В нулевые годы «психотерапия» в соответствии с «Национальным стандартом РФ социального обслуживания населения» входила в перечень социальных услуг. Она признавалась социальной услугой - разновидностью «психологической помощи», а сейчас из этого стандарта она пропала и осталась только в перечне медицинских услуг. Из этого следует, что если человек предлагает «психотерапию» —  это, естественно, будет интерпретироваться как «оказание медицинской услуги» со всеми вытекающими последствиями.

Я вижу несколько выходов из сложившейся с «психотерапией» ситуации. Прежде всего, эту проблему следует рассматривать как лингвистическую, а не организационную: вопрос не в том, следует ли разрешить психологам «заниматься психотерапией», а в том, что называть словом «психотерапия»

Далее возникают, как минимум, три варианта:

1 вариант - принятие закона «О психологической помощи», однозначно помещающего психологическую помощь в раздел ОКВЭД «социальные услуги населению» и определяющего психотерапию как разновидность психологической помощи наряду с консультированием, тренингом, психокоррекцией и т.п. В таком случае психотерапия перестаёт быть лечением, т.е. медицинской услугой. Это не исключает её использование в психиатрических больницах и амбулаторном лечении психических расстройств: в штате больниц есть и социальные педагоги, и музыкальные работники, выполняющие «танцетерапию», и конюхи, занимающиеся «иппотерапией», и психологи, ведущие «психологическую терапию» в индивидуальном и групповом формате.

2 вариант - разрешение квалифицированным клиническим психологам, при определённых условиях, заниматься психотерапией в обычном смысле этого слова – «лечение разговором», т.е. оказывать медицинскую услугу «лечение». В этом случае потребуется решить целый ряд вопросов, связанных с ответственностью за процесс и последствия такого лечения в соответствии с медицинскими стандартами. Кроме того, не может не возникнуть вопрос о соответствии образования такого специалиста сложившимся в зарубежной практике критериям. Разумеется, если человек получил диплом «клинического психолога» на двухмесячных дистанционных курсах, то ни о каком его допуске к самостоятельному лечению психических расстройств не может идти и речи. Здесь позиция Минздрава мне понятна и я с ней вполне солидарен.

Существует третий вариант — самой простой и рациональный.

3 вариант - Мы прекращаем дискуссии на тему «может ли психолог заниматься психотерапией?» и сосредотачиваемся на используемых терминах, даём дефиниции трудовым функциям психологов и далее безбоязненно пользуемся этими терминами. Да, это не менее сложная проблема: например, внезапно выясняется, что в профессиональном стандарте «педагог-психолог» нет функции «оказание психологической помощи»... Оказывается, школьный психолог вообще никому не должен помогать и даже уметь это делать...

В «девяностые» и «нулевые» годы я ещё надеялся, что будет принят закон, разрешающий психологам «заниматься психотерапией» по аналогии с ЕС и США. Что будут сформулированы требования к образованию таких специалистов и на основании соответствия образовательным критериям организована их сертификация: отучился восемь лет (включая личную терапию и год работы под супервизией), сдал квалификационный экзамен государственной комиссии, получил сертификат соответствия и вперёд: открывай кабинет, веди приём, плати налоги... К «десятым» годам стало очевидно: этого не будет.

Лично я более 30 лет провожу «социально-психологические тренинги» и «оказываю психологическую помощь» в своей частной организации. 25 лет занимаюсь «психологическим консультированием» в учреждении здравоохранения... Коллеги-психиатры направляют ко мне своих пациентов, если тем требуется «психологическая помощь», параллельно с лечением или вместо него, и при этом меня ничуточки не расстраивает, что я не вправе называться «психотерапевтом».

Последнее десятилетие я настойчиво транслирую своим ученикам-психологам простую профессиональную позицию: следует помнить, что слово — это всего лишь знак и у него есть словарное значение. Для закона совершенно не важно, какое значение вы приписываете слову «психотерапия», в каком смысле вы его употребляете и в каком смысле употребляли его ваши преподаватели в университете или на курсах переподготовки. Важно, в каком значении этот термин трактуется правоохранителем в настоящий момент.  Сегодня за словом «психотерапия» закреплено значение «лечение»  — лицензируемый вид деятельности. Не занимайтесь «психотерапией», «оказание психологической помощи» — не менее достойное занятие и звучит ничуть не хуже.