Нужно ли бороться со страхами, и как это сделать

Датскому философу Серену Кьеркегору принадлежит заслуга разделения понятий страха и тревоги (Кьеркегор С., «Из дневников»). Кьеркегор указывает на очень важное отличие между этими понятиями: страх заставляет человека находиться как можно дальше от предмета, вызывающего эту эмоцию. А, испытывая тревогу, человек сталкивается с внутренним конфликтом, и именно в этом конфликте и проявляется состояние тревоги, которое делает бессильным.

На мой взгляд, является интересным предположение Кьеркегора о природе тревоги. По его мнению, причина появления тревоги – свобода, то есть те возможности, с которыми человек сталкивается, и между которыми ему приходится выбирать. Перед превращением возможности в реальность всегда существует тревога.

Действительно, нет никого, в ком нет беспокойства, тревоги, страха перед чем-то внешним или даже страха перед самим собой. Однако и тревога имеет положительные качества. Способность быть самим собой зависит от способности встретиться со своей тревогой и двигаться вперёд, несмотря на тревогу – тревога в данном случае является средством для того, чтобы обрести себя и стать сильнее. Только тот, кто знаком с тревогой, переживал её, может с ней справиться и научиться избавляться от неё.

Поэтому, когда к психотерапевту обращаются клиенты с повышенным уровнем тревоги или устойчивыми объектными страхами, нет нужды уговаривать их перестать бояться испытывать нормальные, пусть и неприятные, эмоции. В них тоже есть суть развития. Нужно не отстранятся от эмоций, а договариваться с ними, с самим собой, чтобы, не подавляя переживания, владеть ими, использовать для своей пользы. Эти эмоции предупреждают о возможных негативных происшествиях, так зачем их игнорировать, если можно прислушаться к себе и обезопаситься?

Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд считал, что изучение страха – узловой пункт в изучении всей душевной жизни (Фрейд З., «Введение в психоанализ: Лекции»). В его концепции реальный страх противопоставляется невротическому. Реальный страх – реакция на восприятие внешней опасности, и его можно рассматривать как выражение инстинкта самосохранения (Фрейд З., «Страх. Тревога и тревожность»). Невротический страх не связан с реальной опасностью или некогда реальная угроза превратилась в воображаемую и привела к развитию устойчивого переживания. У невротического страха могут быть три формы:

• страх ожидания;
• фобии;
• страх, сопровождающий истерические симптомы.

Одну из этих форм – страх ожидания – Фрейд описывает как общую боязливость, предвидение самых страшных возможностей и свободный страх, готовый привязаться к любому содержанию. Такое определение сходно с современным описанием тревоги или даже тревожности как устойчивой черты личности.

В рамках классического психоанализа кажется вполне обоснованным предположение о том, что первое состояние страха испытывает ребёнок вследствие отделения от матери, то есть фактически в момент рождения. В дальнейшем в страх превращается разочарование, не нашедшее применения либидо. Таким образом, любая форма невротического страха возникает из неиспользованного либидо: не в отношении окружающих предметов, а по отношению к собственному Я. Между тем, реальный страх представляется Фрейду вполне целесообразным, поскольку обеспечивает готовность человека к опасности и защитную реакцию. Однако действительно реальные страхи у людей встречаются значительно реже невротических.

Реальные страхи защищают нас от окружающих угроз. Например, боязнь бродячих собак не позволит человеку общаться с ними, а значит убережет от смертельной опасности. С другой стороны, если реальный страх перерастет в невротический и человек будет бояться, что стая бродячих собак ворвется в его квартиру на десятом этаже, эти переживания вряд ли смогут уберечь, они будут приносить только страдания.

Обращаясь к изучению этого феномена в рамках отечественной психологии, необходимо отметить исследования А.М. Прихожан и А.И. Захарова. Так, результаты исследований А.М. Прихожан показали, что родители тревожных детей значительно чаще испытывают тревогу и страх, чем родители эмоционально благополучных детей (Прихожан А.М., «Психология тревожности: дошкольный и школьный возраст»). Причинами этого могут быть воздействие родителей на условия жизни детей, например, ограничение контактов со сверстниками, постоянное раздражение родителей. В этом случае ребёнок ощущает себя виновным без ведомой ему причины. Гиперзабота о его жизни и здоровье также создает у ребёнка постоянное чувство беззащитности и неуверенности.

По мнению А.И. Захарова, страхи родителей передаются детям в процессе непосредственного общения в семье. Чаще всего это происходит из-за стремления родителей предохранить детей от повторения своих страхов. Но именно этим привлекается особое внимание к опасности, лежащей в основе того или иного страха. А.И. Захаров указывает на то, что матери чаще передают детям беспокойство, тревожность, страхи, а отцы – мнительность и сомнения в своих действиях. Таким образом, у детей порождается тревожно-мнительный способ реагирования как базис для возникновения страхов (Захаров А.И., «Дневные и ночные страхи у детей»).

Что же делать человеку во взрослом возрасте, когда страхи уже сформированы, как и почва для развития общей тревожности, на которой появляются все новые и новые страхи или заостряются переживания по поводу нескольких старых невротических страхов? Основатель логотерапии Виктор Франкл предлагал метод парадоксальной интенции (Франкл В., «Доктор и душа»). Это искусственный вызов того симптома, от которого человек пытается избавиться. В случае страха – намеренное желание бояться со всеми физиологическими проявлениями этих эмоций. Если человек будет специально стремиться испытывать страх, он вряд ли проявится так остро, ведь он не будет мешать. Наоборот, он будет ожидаем. Также парадоксальная интенция работает вкупе с юмором клиента. Если человек начнёт представлять, как же смешно он выглядит, когда чего-то боится или как бы весело было наблюдать со стороны за пугающей ситуацией, он дистанцируется от переживаний. Самодистанцирование – первый шаг на пути к избавлению от страха.

Независимо от того, насколько сильны симптомы, нужно разделять человека и его болезнь, нарушение или переживание. Это может быть частью него, но сама личность не сводится к одним страхам. Личность гораздо больше всех эмоций вместе взятых. В человеке есть ещё много того, что делает его личностью, субъектом своей жизни. Вот с этой точки зрения можно посмотреть на страхи по-другому.

Страх – это вызов. Реальный страх отражает опасность, которую можно или нельзя преодолеть. Невротический страх – вызов психики, который также можно пройти как один из этапов развития. Тревожность может стать устойчивой чертой, которая будет постоянно ограничивать жизнь человека и мешать его близким. Или быть индикатором опасности, чем-то вроде интуиции, которая обезопасит, но не будет преградой для жизни. Для этого нужно желание работать и стремление договориться с самим собой, не пытаясь отстраниться от симптомов, а наоборот, используя их себе на пользу.