Революция как психологический феномен

В рамках Международной научной конференции «Ананьевские чтения - 2017. Преемственность в психологической науке: В.М. Бехтерев, Б.Г. Ананьев, Б.Ф. Ломов» 25 октября 2017 состоялся круглый стол «Революция как психологический феномен - к 100-летию Октябрьской революции 1917 года».

Обсуждение провел доцент кафедры политической психологии Санкт-Петербургского государственного университета А.Г. Конфисахор. Участие в работе круглого стола приняли профессор Н.Я. Олесич, профессор Г.  Йованович (Сербия), профессор О.С. Дейнека, профессор А.Л. Вассоевич, доцент Н.О. Свешникова, доцент И.А. Самуйлова, доцент П.А. Бычков, доцент А.И. Ватулин, доцент А.В. Забарин, аспиранты и студенты.

Президент Культурного фонда «Знаменитые универсанты СПбГУ», профессор кафедры политической психологии, доктор исторических наук Нинэль Яковлевна Олесич в своем докладе о событиях 1917 года  упоминает каталонские события 2017 года, украинский Майдан 2014 года - и тогда, и сейчас студенчество играет в них свою заметную роль. Почему партии вообще работали со студентами? Во-первых, студенты - залог будущего. Ленин говорил, что все студенческие выступления - это политический симптом, это признак того, что общество нездорово, в нем что-то происходит. И вслед за этим политическим симптомом зреют важные события - общественные, революционные события. Студенчество - барометр общественных настроений.

«Ленин - наш выпускник, Керенский - наш выпускник, Милюков - наш выпускник», - продолжает Нинэль Яковлевна. - «Они прекрасно знают студенческую массу, они черпают из этой массы активистов, они создали свои организации в учебных заведениях - они активно работают». И когда в период реакции в 1910 году Ленину докладывали, что в партии осталась одна молодежь, он отвечал: «Молодежи надо не бояться!»:

Профессор кафедры политической психологии Санкт-Петербургского государственого университета Ольга Сергеевна Дейнека в своем выступлении описала психологические аспекты революции: «Если смотреть схематически, то всегда есть мотивы и цели, есть процесс и есть результат - и все это пронизано психологией». На революционный флаг всегда вывешиваются лучшие цели, например, справедливость. В процессе революции, в ходе жестких, резких, крушащих и разрушающих мероприятий, обещающих мгновенные перемены и улучшения, сразу возникает вопрос цены, которая часто оказывает высокой и кровавой. «Результатом, как правило, становится маятниковый эффект: если хотелось свободы, то на выходе мы получаем авторитаризм, - поясняет Ольга Сергеевна - Поэтому очень важно понимать психологические механизмы, чтобы не попасться на удочку манипулятивных технологий, например, разработанных американским ученым Шарпом».

Доцент кафедры политической психологии Санкт-Петербургского государственного университета Ирина Алексеевна Самуйлова рассказала о современных исследованиях в области психологии политического лидерства. «Обнаружена инетерсная тенденция», - говорит Ирина Алексеевна, - «сегодня молодые люди затрудняются с формулировкой мотивации совего участия в политической жизни. Мы спрашиваем: в каких случаях вы хотели бы участвовать в политической жизни? Почему выходите на акции протеста? И часто получаем шаблонные ответы. Более качественные результаты получаем при использовании методики незакончнных предложений, когда мы задаем какую-то начальную фразу... Но самое главное, что наблюдаем у современных молодых людей: социальная адаптивность доминирует над социальной инициативой. Молодежь занимает выжидательную позицию и не знает, как может быть полезна. Молодые люди склонны присоединяться к тем, кто создает революционные движения». Завершила свое выступления Ирина Алексеевна вопросом, кто такой патриот? И уточнила, что это не всегда тот готов умереть ради своей страны, но это всегда тот, кто готов для своей страны прожить жизнь.

В завершение встречи доцент кафедры политической психологии Санкт-Петербургского государственного университета Александр Григорьевич Конфисахор вернул обсуждение к вопросу, что такое революция вообще? Революция может быть технологической, финансовой, культурной, сексуальной... Но если говорить именно о политической революции, то полностью соответствуют этому понятию 3 состоявшихся в истории революции: английская, французская и русская. И с точки зрения исторического процесса революция закономерно сменяется диктатурой: если до революции система была более или менее устоявшейся, и все акторы политических процессов знали как относиться друг к другу, как себя вести и проводить свою линию, то после революции настает ананрхия, бардак и только авторитарный лидер может эту ситуацию удержать под каким-то контролем. В своем выступлении А.Г. Конфисахор коснулся понятий технологии власти и ресурсов власти, представлений о субъектах и объектах политики, коснулся представлений о балансе власти. Обращаясь непосредственно к Октябрьской революции 1917 года, Александр Григорьевич объяснил, как были разрушены идейные скрепы, сформулированные графом Уваровым: самодержание, православие, народность... В завершение своего выступления Александр Григорьевич открыл собравшимся «страшную психоло-политическую тайну: никто не знает, что именно приводит к революции!». Найти ответ на этот вопрос можно после того, как революция произошла - исторические события выстраиваюся в единую цепь, их можно осмыслить. В момент свершения то или иного исторического события на него влияет огромное количество факторов и заранее предсказать его итог невозможно.

Круглый стол состоялся 25 октября 2017 года в Санкт-Петербурском государственном университете.