На мастер-классе «Сексуальное насилие в отношении детей в семье (инцесты)» Ирина Алексеева, Анна Раскина и Андрей Зыков рассказали, почему происходит насилие в семье, как такие отношения остаются в тайне годами, по каким признакам можно заметить, что ребенок стал жертвой насилия.

Ирина Алексеевна Алексеева – руководитель программы дополнительного профессионального образования «Кризисное психологическое консультирование» Института практической психологии «Иматон», генеральный директор Фонда кризисной помощи детям и подросткам «Новые шаги».

Анна Михайловна Раскина – психолог-консультант, специалист Фонда кризисной помощи детям и подросткам «Новые шаги», преподаватель Института «Иматон».

Андрей Валерьевич Зыков – психолог-консультант Санкт-Петербургского Фонда кризисной психологической помощи детям и подросткам «Новые Шаги», преподаватель Института «Иматон».

Ирина Алексеева рассказала:

«Инцесты – одна из самых трудных, травматичных форм сексуального насилия, длительное время ограничивающая жизнь людей, сильно влияющая на их будущее, при том, что иногда это внешне выглядит ненасильственно, вроде нормально. И важно увидеть ориентиры, сложности.

Сексуальное насилие – это вовлечение зависимых незрелых детей и подростков в сексуальную активность, которую они не полностью осознают (понимают), на которую они не могут дать информированное согласие или которая нарушает социальные (общественные) табу на семейные роли. Это определение сексуального насилия дал в 1978 году описал Кемпе, он дал толчок пониманию жестокого обращения с детьми. Это определение устарело. Его часто критикуют, потому что дети не могут дать информированное согласие не при каких обстоятельствах: у них нет социального опыта, дети зависимы. 

Инцест – сексуальные отношения между людьми, состоящими в близком родстве. При этом под родством понимаются не только кровные отношения, но и семейные (включая отчима, мачеху и т.д.). Статистика вряд ли полностью отражает распространенность проблемы. Практика показывает, что сексуальное насилие в семье встречается во всех слоях общества, однако выявляется чаще в бедных, неблагополучных семьях.

Считается, что по крайней мере 0,2–0,3% детей вовлекаются в постоянные инцестные отношения продолжительностью в среднем пять лет. Краткие сексуальные контакты встречаются более часто и составляют около 30% всех случаев социального насилия над детьми. Жертвами инцеста становятся в 90% случаев девочки и в 10% - мальчики. Инцест часто имеет семейную историю, то есть может встречаться последовательно в нескольких поколениях.

Виновниками (в раскрытых случаях) в 99% случаев являются мужчины».

Анна Раскина добавила:

«У сексуального насилия в целом и особенно семейного со статистикой плохо, потому что это достаточно табуированная тема. Раскрывается редко. Люди даже во взрослом возрасте в опросниках исследований сообщают о семейном насилии намного реже, чем о других формах насилия. Поэтому очевидно, что эти цифры сильно занижены. Данные очень разнятся по странам, по регионам в зависимости от того, что это было за исследование».

Ирина Алексеевна объяснила, что включает в себя инцест: 

«Национальный центр противодействию жестокому обращению в США предлагает такое определение: инцест – внутрисемейное сексуальное насилие над ребенком, совершаемое членом его семьи. Инцест включает в себя не только половой акт, но и любое действие, связанное с намерением сексуально стимулировать ребенка или использовать ребенка для сексуального возбуждения насильника или других лиц.

Что отличает наше, психологическое, видение от видения правоохранительных органов? Для правоохранительных органов важно разобраться, что было сделано, был ли половой акт. Мы же имеем дело с последствиями для человека, а любые действия сексуального характера являются травматичными для ребенка.

Представление окружающих о том, что инцесты совершают больные люди, психопаты, педофилы, не подтверждается ни нашим опытом, ни описаниями в исследованиях. Чаще всего инцест совершают внешне нормальные люди. Член семьи через сексуализацию пытается удовлетворить свою потребность в контроле и власти, признании, физическом контакте. 

Инцест связан с предательством, обманом доверия со стороны людей, от которых ребенок зависит. При этом очень важно, что взрослый, чтобы обеспечить себе безопасность, обязывает ребенка хранить тайну, что обрекает его на безмолвие, беззащитность, беспомощность. 

В силу привязанности и отсутствия опыта ребенок не может идентифицировать виновника происходящего. Чаще всего создается такая система, при которой ребенок думает, что виноват он. Такая система транслируется человеком, совершающим насилие, в разных контекстах: например, девочке говорили, что она такая хорошая и привлекательная, что с ней невозможно не спать.

Их травматичность и вредное воздействие на развитие и личность ребенка усугубляются патологическим сочетанием различных полярных чувств – привязанности и отвращения, доверия к близкому человеку и понимания ненормальности происходящего. Ребенок страдает от необходимости сохранять тайну и вынужденной изоляции как от других близких (прежде всего, от матери), так и от сверстников, у него постоянное чувство вины то перед одним родителем, то перед другим.

Есть работа зарубежного психолога, который работал в тюрьме с людьми, которые совершили инцест с детьми. Он выделил три группы оправданий, защитных механизмов, которые часто называют мужчины:

• «Она такая привлекательная, что я не мог остановиться. Она меня соблазнила».
• «Жена меня подтолкнула к этому».
• «Я хотел для нее хорошего. Никто не будет ее любить так, как я».

Во многих семьях, где были выявлены инцестные отношения, наблюдались:

• Закрытость семьи, при наличии тесных связей между ее членами. Семья оказывается изолированной от других, так как в ней есть тайна, которая не должна выйти наружу. Насильник прилагает много усилий, чтобы скрыть сексуальные отношения с ребенком и с этой целью старается всячески контролировать отношения других членов семьи между собой и внешним миром.

• Дистанцированность в отношениях между матерью и дочерью, которая обусловлена тем, что взрослый принуждает ребенка скрывать отношения с ним от других членов семьи, прежде всего – от матери. Такое дистанцирование может способствовать созданию мифов (мать знает и не защищает) и оставляет ребенка без поддержки.

Довольно часто обвиняют матерей: как же она могла не знать? Я работала со случаем, когда инцест длился 14 лет – с 7 лет до 21 года. Я спросила у девочки, знала ли мама об этом. Она сказала: «Не знает». Я помню свое ощущение: так быть не может! А потом приехала мама, мы рассказали ей, о чем идет речь. У нее был шок. И у меня не осталось сомнений, что она не знала. Она говорила: «Мы были идеальной семьей: я с младшим, а он со старшей. Папа такой заботливый, он ее одевал, они шушукались. Я боялась нарушить эти отношения, мне нравилось, как близко они общаются».

Взрослым людям, пострадавшим от инцеста в детстве, важно понимать механизм дистанцирования матери и ребенка, связанный с инцестом. Тогда ощущение, что с ним и мать плохо обращалась, снижается: мать оказывается жертвой, а не предателем».

Анна Раскина подчеркнула:

«У матерей, когда инцестные отношения раскрываются, много вины и острых переживаний, связанных и с ребенком, и с собой, и с партнером. Это такая вещь, которую сложно представить и допустить по отношению к близкому человеку. Включаются защитные механизмы – это просто не укладывается в нормальной психике. И это имеет катастрофические внутренние последствия».

Мастер-класс «Сексуальное насилие в отношении детей в семье (инцесты)» состоялся на Санкт-Петербургском саммите психологов.