Актуализация личностных смыслов как способ взаимодействия с личностными ограничениями

Человек по-разному может относиться к любым жизненным обстоятельствам. И к одинаковым обстоятельствам разные люди также могут относиться по-разному. Условия присутствуют в жизни человека, но он сам определяет свое отношение к ним. Нет ничего такого, о чем можно было бы сказать, что это полностью обусловливает человека, не оставляя ему даже малейшей свободы.

Виктор Франкл, австрийский психолог, основатель логотерапии, отмечал, что важно понимать, что главное — не то, каким человек является сейчас, а каким будет в будущем (даже в самом близком). Человек принимает решение. Человек действительно свободен и ответственен, и это — составляющие его духовности, которые могут обесцениваться объективированной деперсонализацией человека, где главное — это однозначное подчинение человека условиям и данностям бытия. «Процесс деперсонализации приводит к тому, что субъект становится объектом. Когда человека рассматривают как чисто психический механизм, управляемый законом причинно-следственной связи, он утрачивает свое характерное качество субъекта, который, в конечном счете, является самодетерминируемым» [1].

В первую очередь необходимо определиться с термином «ограничения». Автор подразумевает под этим определением констатируемое человеком отсутствие у него возможности реализовывать замыслы, желания и действия в силу внешних и внутренних условий, влияющих на человека. Это очень широкое определение, которое не учитывает субъективное понимание отдельно взятым человеком понятия «возможность». Ограничения могут быть физическими, психическими, экономическими, политическими и т. д. В данной статье мы коротко рассматриваем физические и психологические ограничения с точки зрения субъекта, ощущающего их присутствие в своей жизни.

Когда речь заходит об ограничениях, то сразу же цугом за ними следуют идеи преодоления этих ограничений. Казалось бы, абсолютно правильная позиция, подоплека которой — не мириться с тем, что объективно вычеркивает из списка полноценно живущих. И это активно одобряется и поддерживается обществом, возводя тех, кто преодолевает, в ранг героев. С точки зрения социума, люди с ограничениями должны дотягиваться до большинства, чтобы соответствовать нормам и правилам этого большинства. Общество как будто ставит им условие: старайся, трудись, борись за право быть с нами. Если получается, то ты герой. Но идея преодоления, звучащая в устах многих людей, имеющих физические ограничения, пропитывается нотками раздражения, отчуждения и противостояния. И понять их можно: сколько ни преодолевай, все равно не преодолеешь. Отсутствующая нога не вырастет, зрение не вернется, диагноз не изменится, если только в худшую сторону. И это так, пока мы не определимся насчет того, кто будет преодолевать, что преодолевать и зачем. Слепоглухой профессор психологии А.В. Суворов пишет «Я еще со студенческих лет восстал против навязываемой обществом позиции “преодоления” — и занял позицию постоянного, систематического, сознательного протеста против того, что нам, инвалидам, надо совершать “подвиги”, что-то там “преодолевать”, если мы хотим жить нормально. Все наоборот. Это общество должно преодолеть свое лицемерие и сделать так, чтобы для нормальной жизни были нормальные условия, не требующие каждодневного подвига от и без того нездорового человека» [2]. И еще: «Именно такое бюрократическое, формальное, чисто внешнее, а потому догматическое, бессмысленное “равнение на здоровых” я еще в студенческие годы назвал “ложным героизмом”... Дело не в том, чтобы “выглядеть как зрячеслышащие”, а в том, чтобы быть духовно зрячеслышащими несмотря ни на какую слепоглухоту, вопреки слепоглухоте. Такой подход в те же студенческие годы я назвал “истинным героизмом”, хотя, честно говоря, никакого особенного “героизма” тут не вижу и вообще не считаю уместным в данном случае употреблять столь громкие слова. Речь идет о нормальном деловом подходе к решению всякой проблемы с учетом условий, в которых ее приходится решать» [3].

Мне кажется, что постановка вопроса: жить или делать что-либо вопреки, несмотря на какие-либо ограничения — это, безусловно, заслуживающая внимания и применения стратегия, но я бы хотела еще дать место стратегии «и при этом», имея в виду, что у человека могут быть ограничения (речь идет о действительных ограничениях физических, психологических), и при этом есть еще немалая часть его жизни, которая не затронута этими ограничениями. Абсолютно точно человек может быть полноценным участником и инициатором большого числа значимых жизненных событий с учетом ограничений, но в которых эти ограничения играют незначительную роль или вообще никакую. Простая замена слов может быть важна для нового эффективного смыслонаполнения. Я вспоминаю пример из В. Франкла, который приводил случай доктора, который беседовал с пациентом после ампутации ноги у него. Пациент сказал, что не видит смысла в дальнейшей жизни, на что доктор ответил, что это, наверное, правда, если до операции пациент был бегуном, но раз пациент бегуном не был, то разве не сможет он и дальше делать то, что он делал до операции (если мне не изменяет память, пациент был писателем или кем-то в этом роде). Фраза «и при этом» констатирует факт присутствия ограничения, не делает вид, что оно не важно, именно смотря на него (в противовес слову «несмотря»), допуская его присутствие в своей жизни, человек может увидеть и не затронутые этим ограничением возможности. Иными словами, «смотря и видя» позволяет рассмотреть и другие свои ипостаси.

Почему люди, имея все возможности вести наполненную смыслами жизнь, не делают это? Элизабет Лукас в своей статье «Эта своеобразная свобода» [4] задает этот вопрос и отвечает на него так. «Потому что в большинстве случаев они описывают свою жизнь как сопряженную с ограничениями даже тогда, когда никакого давления на них не оказывается». Например, человек говорит: «Я должен вставать в 6 утра и идти на работу», подразумевая, что это ограничения и причина неудовольствия. Строго говоря, он может и не делать этого. Он может:

• найти другую работу и приходить позже,
• договориться о позднем приходе и позднем уходе,
• успокоиться и получать удовольствие от неработающего состояния,
• отказаться от работы и доходов и стать бездомным странником.

Человек не хочет этого, и тогда он выбирает вставать в 6 утра и идти на работу. В конечном счете, он осознанно выбирает то, что выбрал. Важно здесь понять, что это его выбор, это то, что он делает по свободной воле. Это и есть новый смысл. Здесь удивительное дело: как только человек получит опыт артикуляции своего осознанного и свободного выбора в той или иной ситуации, то в дальнейшем угроза потери смысла и духовности существенно снижается. Вообще это понятие «я несвободен» — имеет серьезные последствия. Это может приводить к тому, что все личные достижения обесцениваются. Именно потому, что не являются результатом моего выбора, моих усилий, они являются результатом влияния, и тогда моя роль как творца этих достижений сводится к минимуму, и опыт не извлекается, и не формируется навык ответственного бытия. Вести наполненную смыслами жизнь — это всегда взятие на себя ответственности. Знание смыслов, наполняющих жизнь, накладывает на человека обязательства (если ты узнал, о том, что у тебя есть ноги, это означает, что надо учиться на них ходить).

Рассмотрим пример мужчины 33-х лет с диагнозом параноидная шизофрения [5]. Манифестация заболевания произошла в 14 лет. Обратился к психологу в период ремиссии, в возрасте 29 лет. Психологическая работа длилась в течение 4 лет. За это время пациент принял решение поступить в институт психологии. На момент завершения терапии он учился на третьем курсе и проводил работу со студентами в стенах института. При обращении к психологу его первоначальной целью являлось — выздоровление от шизофрении и проживание полноценной, активной жизни. Сейчас он говорит о том, что болезнь оказалась хорошей школой и ценным опытом, который поможет в будущем в профессиональной жизни. Благодаря успешному опыту выхода из болезненного состояния и профессиональным знаниям он видит для себя большие перспективы в работе с людьми, имеющими психические проблемы, которые потеряли веру в себя, заняв позицию жертвы.

В приведенном случае важно обратить внимание на обнаружение смысла в настоящий момент жизни, который стал возможен для клиента. Если в начале терапии у Ивана главный смысл жизни состоял в выздоровлении от шизофрении и он считал, что только после выздоровления смог бы начать жить полноценной жизнью, то в процессе терапевтической работы он начал проживать с большим смыслом и интересом свою жизнь, не откладывая ее на потом. Он научился жить маленькими смыслами, которые смог самостоятельно находить в каждом дне. Важно уметь задавать себе правильные вопросы: «Для чего я подхожу наилучшим образом?».

А.В. Суворов в своей докторской диссертации «Человечность как фактор саморазвития личности» в вопросе победы над слепоглухотой, говорит о большей ценности побеждать, а не о ценности победить [3]. Я вспоминаю в этой связи о своей психотерапевтической работе с пациентами, страдающими от потери близкого человека, когда они стремятся пережить это горе, что символизирует желание перестать страдать, избавиться от мук. В ситуации потери перестать страдать, пережить потерю — не есть положительный итог психотерапии. Пока есть человек и есть утрата — есть и боль. Важнее изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год переживать эту потерю, что значит быть с ней и жить. Уметь находить силы совершать многие дела с учетом этой потери, во имя этой потери, зная, что она часть жизни. И тогда появляется возможность и силы видеть в переживании потери значимость всего того, что связывало с ушедшим человеком, ценность отношений. Страдание показывает ценность любви, близости, как ни странно, страдая, человек всегда вспоминает самые светлые минуты прошлого и испытывает чувство любви, привязанности, благодарности. Страдание обращает лицом к самой сердцевине жизни.

Говоря об ограничениях, которые человек обнаруживает в своей жизни, мы не можем не упомянуть самое главное и безусловное ограничение для всех людей — это смерть. Это то, что есть у каждого в жизни. И зная об этом, мы ведь не стремимся преодолеть смерть, завуалировать ее присутствие, мы, имея в виду ее наличие, обращаем свой взор в сторону жизни, наполняя жизнью себя и собой ее.

Литература

1. Франкл В. Воля к смыслу. — М.: ЭКСМО, 2000. — 40 с.
2. http://suvorov.reability.ru/epub/books/5.pdf
3. Суворов А.В. Человечность как фактор саморазвития личности. Дис. ... д-ра психол. наук. — М.: ПИ РАО, 1996; 4 п. л. 4.
4. Batthyany A. Existential psychotherapy of meaning. A handbook of logotherapy and existential analysis. 2008. — 546 p.
5. Штукарева С.В. Введение в логотерапию (психотерапию, ориентированную на смысл). Учебное пособие. Конспект. —М.: Московский институт психоанализа; Издатель Воробьев А. В., 2013. — 100 с.

Источник: Штукарева С.В. Актуализация личностных смыслов как способ взаимодействия с личностными ограничениями // Развитие концепции Я и самости субъекта познания, общения и деятельности. Сборник статей / Под ред. B.C. Агапова, Я.В. Артемовой и Т.И. Сытько. СПб: Контраст, 2013. С. 239–243.