Балтийск, Таллинн, Кронштадт

«Психологическая газета» регулярно публиковала дневники петербургских психологов Андрея и Анны Фоминцевых, совершавших кругосветное путешествие на катамаране «Благовест». Поскольку экспедиция благополучно завершена, предлагаем вашему вниманию последний дневник ее участников.

24 ноября 2008.

На следующий день ветер стих до умеренного, и мы тронулись в путь.  От Лебы до Балтийска путь идет вдоль берега, за исключением залива, в глубине которого и расположен Балтийск. Только мы пересекли границу России, как  услышали в эфире русскую речь пограничников, вызывающих проходящие корабли. Создавалось такое ощущение, что Россия-матушка живет в своем собственном измерении, над которым и время и прогресс человечества совершенно не властны. Нас стали вызывать за 7 миль до входа в порт, но в последнее время наша рация стала что-то барахлить на передачу. Мы слышали, но нас не могли услышать в ответ. Только с четырех миль начался полноценный контакт. Катер береговой охраны пришвартовал нас к пирсу, рядом с церквушкой и мы снова были дома. Ощущение от возвращения на родную землю просто захлестнуло меня волной эмоций. Слезы наворачивались на глаза от белоствольных березок, русских лиц, неухоженных домов и даже задорного матерка, фоном чуть слышного вдали.

Через несколько минут пришел прапорщик с катерка береговой охраны и, извиняясь, доложил, что ему нужно написать рапорт по поводу нашего невыхода на связь за семь миль. Мы объяснили ситуацию с рацией, и он записал это все в протокол. После оформления у пограничного пирса к нам прислали техническую группу для тестирования нашей рации. Молодые офицеры долго связывались со своими коллегами и никак не могли разобраться, в чем дело, с одними связывались прекрасно, с другими, на том же расстоянии связаться не могли. В конце концов, был сделан вывод, что мы не имели злого умысла проникнуть на родину под видом скрытых лазутчиков, и «старшой» дал отбой.

После долгих переговоров и просьб со службами порта нам разрешили остаться в Балтийске, а не идти за 17 миль в Калининград, где находился яхт-клуб. Мы встали на заброшенном пирсе и были довольны, что, наконец-то сможем хоть ненадолго прийти в себя от штормов, напряженных вахт, нервного и физического переутомления и организационной суеты. На пирсе валялось огромное количество деревянного строительного хлама, так что мы смогли пополнить так необходимые нам сейчас запасы дров для отопления кают-компании.  Неделя, проведенная в Балтийске, в ожидании хорошей погоды, показалась нам просто раем. Мы смогли выспаться и отдохнуть, удовлетворить свои самые смелые гастрономические мечты о русской пище, и даже побывать в гостях у дальних знакомых, проведя вечер в душевных беседах за пиршественным столом.

До дому оставалось каких-то пять-шесть дней пути.

Но вот, наконец-то, шторм снова стал стихать и ветер - поворачивать нам в спину. Мы оформили выход, оттолкнулись от пирса и взяли курс на Таллинн. Туда мы планировали зайти всего на несколько часов, поскольку ветер мог снова измениться, а ждать больше было некогда и негде. У нас не было эстонской визы, но наши друзья в Таллинне, те, кто плыл с ними в начале пути, договорились с пограничниками о возможности нашего захода на сутки. К нам должен был подсесть Саша Крылов, из первого состава экспедиции и пройти до Питера.

В Таллиннском яхт-клубе нас встретили как героев. К нам в гости пришли самые матёрые таллиннские яхтенные капитаны. Нам был торжественно вручен вымпел местного яхт-клуба, бывшего яхт-клуба ВМФ, и у нас в кают-компании прошел импровизированный форум вопросов и ответов. Все были восхищены нашим мужеством, так что было даже как-то немножко не по себе от такой славы. Однако все оставалось очень душевно и по-дружески. С нами встретиться приехали и наши давние рижские друзья, Дима и Света, те, кто помогал организации концертов в Риге, а затем плыл с нами до Голландии. Ближе к вечеру мы стартовали дальше. До Питера оставалось два дня пути.  

Ветер дул в бейдевинд (чуть спереди и сбоку), так что мы с трудом «выкручивали» на остров Готланд. Постепенно сила ветра возрастала, и к утру уже дуло все тридцать узлов. Сашка, вызвавший помочь в этом переходе, с виноватым видом лежал весь зеленый на диванчике в кают-компании, не в силах поднять голову от морской болезни.

Еще вчера капитаны спрашивали, как у вас с парусами, и я с гордостью ответил, что на все пять с половиной лет хватило одного комплекта парусов, сшитого из нашего российского лавсана. И вот, как только забрезжил рассвет, на очередном порыве ветра грот с треском рвется по шву напополам. Как сглазил, подумал я. Пришлось спустить остатки заслуженного паруса и поставить штормовой. Хорошо, что к этому времени нас стали закрывать от волн многочисленные острова, мы вошли в территориальные воды России. К вечеру ветер стал стихать, а мы приближаться к Кронштадту. Усталость отступила, а в голове уже рисовались картины торжественной встречи у пристани Крестовского острова, куда были приглашены друзья и родные, а также репортеры и телевидение. Ощущалось, также, близкое присутствие горячей ванны и дружеского застолья.

Уже до входа за дамбу Кронштадта остается всего две мили. Вызываем портовые службы и получаем добро на вход. Мы летим на всех парусах, и вдруг, со всего размаха врезаемся в ледовую шугу. Скорость падает почти до нуля и нас начинает сносить на мель. Связываемся с портовыми службами и просим помощи хоть какого-нибудь буксира. Они отвечают, что помочь не могут. Мол, связывайтесь с коммерческими структурами и просите буксир у них. Бросаем якорь и как-то останавливаемся всего в полумиле от мели и в миле от ворот порта. Надолго ли хватит якоря, ведь вокруг льдины. Когда рядом с нами проходит большое судно, льдины начинают бить о корпуса и кажется что вот-вот сломают что-нибудь. Хорошо, что ветра нет, а то бы нам точно лежать разломанными на мели у дамбы. С нами связывается МЧС и говорит, что может снять нас с яхты бесплатно, если это понадобится. Звоним в какую-то фирму, телефон которой нам дали в порту и спрашиваем буксир. Нам заламывают просто запредельную сумму в несколько тысяч долларов, только чтобы протащить какую-то милю до входа в порт.

Тут с нами связываются портовые власти и вводят новую установку. Оказывается, для того, чтобы попасть в порт нам нужно заказать и оплатить лоцмана через судового агента, освидетельствовать судно на годность к ледовому плаванию и заказать буксир официально через порт. Все это говорится категорическим тоном, без апелляций. Мы стоим всего в миле от берега, замученные многодневными переходами, без копейки денег, без какого-то либо официального агента на берегу, не в силах понять, почему на нас вдруг обрушилась вся мощь бюрократической машины. Нам приказывают оставаться на месте, пока эти условия не будут выполнены.

Через несколько часов томительного ночного ожидания и непонимания, что же нам остается делать в этой ситуации, забрезжил рассвет, и вместе с ним изменился ветер. Шугу начало относить в залив и вскоре путь до ворот дамбы расчистился. Я снова запросил возможность входа, объяснив ситуацию. Нам было категорически отказано. Тогда я принял решение не подчиняться портовой бюрократии, а самостоятельно войти в порт и встать на якорь за дамбой в безопасном месте, и потом уже разбираться со всеми этими надуманными проблемами. В противном случае мы рисковали судном и своими жизнями. Если ветер изменится на противоположный и усилится, то в этом месте нас уже точно раздавит и сломает льдом. Чиновники там, в теплых кабинетах, совершенно не понимали нашего реально положения. Они привыкли иметь дело с большими торговыми кораблями, а тут был совершенно другой класс судов. Мы подняли якорь и, лавируя между отдельными льдинами, спокойно прошли в яхт-клуб Кронштадта, расположенный сразу же за входом у форта Константин. Еще полдня заняли переговоры и оформления с пограничниками и таможенными службами, а также подписания протокола о нарушении плавания со службами порта. Штраф в 1000 рублей - невеликая цена за жизнь.

Нам пришлось остаться зимовать в Кронштадте, поскольку все пространство до Питера уже сковал лед. Наши друзья и телевидение приехали встречать нас сюда. Приехали даже приятели из Гамбурга и новые знакомые из Москвы. Мы, измученные бессонными переходами и волнениями прошлой ночи, еле стояли на ногах. Но все уже было позади. Мы были дома, в родном городе, в милой для нас родине, и в объятиях родных нам людей.