Однополые* семьи с детьми: некоторые аспекты психологического консультирования (* ЛГБТ-движение признано экстремистской организацией и запрещено в России. — прим. ред.)

Материал открывает цикл статей выпускников программ дополнительного профессионального образования Института практической психологии "Иматон".

В данной статье речь пойдет об однополых* парах с детьми как о проблемном поле проблемных идеологий и практик. Проблемных, по очевидным причинам: и зачатие, и воспитание ребенка в таких семьях имеют принципиальные психологические особенности по сравнению с аналогичными процессами и практиками в гетеросексуальных парах. Одна из ключевых проблем — обостренное чувство ответственности уже не столько за себя, сколько за своего ребенка, акцентуированное стремление оградить ребенка от мира и общества любыми способами. Психологически понятный в таких случаях обостренный эскапизм, тем не менее, далеко не безопасен для будущего ребенка. Закономерно, что в большинстве случаев клиентом психолога-консультанта становится биологическая мать. Спектр проблем, в решение которых ей требуется профессиональная помощь, очень широк. Среди них: как составить разговор с ребенком о своей ориентации; как создать семью со своей подругой, но при этом скрыть статус подруги; нужно ли это делать, каковы социальные и психологические риски выбора той или иной поведенческой модели, каким образом должны быть расставлены приоритеты во внутренних коммуникациях семьи, стремящейся дать ребенку все необходимое для его успешной социализации? В конце концов, а куда, в случае необходимости, обратиться за помощью? Как вообще вписать материнство в конфигурацию гомогенной пары?

Не претендуя на то, чтобы дать практические советы в данных областях, представляемая статья преследует более скромные задачи: скорее, используя некоторые исследовательские методики, уточнить формулировки вопросов, чем дать на них ответы.

Предметом исследования, его небольшой эмпирической базой стали женские однополые* семьи, которые воспитывают детей.

Однополые* семьи — небольшой, в процентном отношении, сектор населения. В реальности — тысячи и тысячи людей. И эти люди, разумеется, живут не только мыслями о сексуальном удовлетворении. Множество лесбийских* пар строят свои отношения, организуют свою жизнь, планируют свое будущее в условиях достаточно жесткого социального давления и неприятия. И игнорировать их наличие невозможно. В то же время, все больше таких семей заявляют о себе открыто, планируют и воспитывают детей в довольно непростых условиях враждебного социального окружения. Но из этого следует, что родители и дети подвергаются ежедневному стрессу, больше, чем представители гетерогенных семей, сталкиваются с препятствиями, и имеют немало поводов для обращения за психологической помощью.

В статье представлены основные выводы исследования, в котором принимали участие женские однополые* семьи, воспитывающие детей, и проживающие в Санкт-Петербурге и Череповце.

В исследовании принимали участие матери, которые воспитывают детей в возрасте от 5-ти до 11-ти лет совместно со своими партнерами. Соответственно, дети остались от гетеросексуальных браков. Из 15-ти человек, участвовавших в исследовании, все были в гетеросексуальном браке, продолжительность которого составляла от 1 года до 5 лет.

Основные проблемы, связанные с парадигмой отношений «однополые* родители — ребенок» и выявленные в ходе анкетирования и бесед, можно разделить на две большие группы:

1. Проблемы с родственниками. Они сильно влияют и на отношения с детьми, потому что выяснения отношений происходят обычно при детях. Ребенок начинает разрываться между мамой, которая должна быть в сознании ребенка лучшей и всегда правой, и между, например, бабушкой, которая говорит о маме совсем иные вещи. Сложность для детской психики и нормального развития создает именно этот конфликт.
2. Проблемы, связанные с comingout (раскрытие родителей перед детьми о своей ориентации):

• форма и содержание первого разговора;
• работа с реакцией ребенка после разговора;
• сложность comingout с детьми мужского пола. Даже внутри одной семьи, брат и сестра находятся в разном положении. Например, в исследовании принимала участие семья, в которой дочь абсолютно не общается с отцом, у нее доверительные отношения с матерью, поэтому ей проще принять и понять маму, а маме проще довериться своей дочери. А сын, напротив, тесно взаимодействует с отцом, и переезд к маминой подруге будет означать для него прекращение или сокращение времени общения с отцом, что для него является более значимым, нежели мамина ориентация и большая дружная семья (в мамином представлении). Именно поэтому дочь посвящена в особенности семьи, а от сына до поры до времени эта информация скрывается.

Исходя из этих рамок очерченного проблемного поля, уже можно ставить вопрос: каким же может быть психологическое консультирование и должно ли оно отличаться от консультирования гетеросексуальных клиентов?

Распространено мнение, что гомосексуальные* пары — особый контингент, к ним необходим особый подход и подбор методов беседы, и, естественно, консультирования. Представляется, что в полной мере согласиться с данными утверждениями нельзя, хотя и не считаться с ними невозможно. С другой стороны, можно идти по пути игнорирования отличий как несущественных, и сосредотачиваться на общечеловеческих, объединяющих и гетеросексуальные, и гомосексуальные* пары, проблемных аспектах: проблемы с детьми, проблемы с родственниками, проблемы с партнерами, проблемы с социумом…

Вероятно, единственный, но мощный социальный фактор, препятствующий этому направлению социо-психической идентификации — доминирование в обществе гомофобных стереотипов, сложившиеся модели негативной идентичности гомосексуализма* как извращения, отклонения от нормы.

Поэтому «нетрадиционная» самоидентификация неизбежно наталкивается на вопросы: «что скажут обо мне?» «со мной перестанут общаться друзья?». Часто эти вопросы и страхи вызывают аутоагрессию и ненависть к самому себе: «я какой-то ненормальный». Закономерно, что «внутренняя гомофобия» очень распространена среди гомосексуалистов*. Выяснение, насколько оправданы подобные страхи и реакции для каждого конкретного человека — главная задача психотерапевта при консультировании. Проблематизируется самоидентификация, следственно, проблематизируется и вся «традиционная» сфера, «традиционная» норма. В том числе: сфера деторождения и воспитания. Когда речь идет о воспитании ребенка в таких семьях, вопросов, обусловленных общественным мнением и отношением, возникает неизмеримо больше. И главное — они формулируются на базовом чувстве страха за будущее своего ребенка.

Фокусироваться на «особенности», «ненормальности» клиента, в том числе, путем подбора некоего специального языка консультирования, формирования особой «повестки дня» беседы и т.д., может быть просто опасно. Естественно и очевидно, что, как это часто и бывает при консультировании, все индивидуально и во многом зависит от культуры и отношения к данной проблеме самого консультанта и клиента.

Тем не менее, есть несколько принципиальных пунктов, которые необходимо учитывать в обязательном порядке при общении с такого типа клиентами:

• отношение клиента к гомосексуальному* сообществу;
• отношение / не отношение себя к этому сообществу;
• терминология;
• внутренняя гомофобия, которая чаще всего не осознается клиентом.

Над предупреждением возникающих сложностей вполне возможно работать. И тем самым их минимизировать. Проведённые нами экспертные интервью отчетливо свидетельствуют: если бы однополые* пары, гомосексуальные* матери не боялись общественного осуждения, вполне возможно, они чаще бы обращались за психологической помощью, а не варились «в котле» обсуждений форумов, подменяя в итоге собственное мнение и оценку данного явления псевдо «общественным мнением» сообществ. Но, к сожалению, подмененное мнение лишь усугубляет конфликт и совершенно не меняет ориентацию. Тем самым внутриличностный конфликт, внутренняя гомофобия и ненависть к себе-иному создают проблемы и в отношениях с собственными детьми, и в отношениях с любимым человеком.

В эксперименте принимали участие и семьи, которые открылись перед своими детьми, и семьи, которые продолжают скрывать свою ориентацию от детей. «Раскрывшиеся» матери, самостоятельно справившиеся с внутренним конфликтом, гораздо спокойнее относятся к тому, что их ориентация каким-то образом может повлиять на судьбу ребенка. Они дают ребенку право выбора — говорить или не говорить своим друзьям; строить в будущем такие же отношения или строить гетеросексуальные отношения. Такие родители стараются научить и рассказать о многообразии мира, любви и моделей отношений. У них нет гипертрофированных страхов по поводу унижения и оскорбления ребенка обществом. Хотя, конечно, опасения есть у всех родителей. Но с подобным конфликтом удается справиться далеко не всем однополым* семьям (матерям).

Когда однополые* пары или одинокие гомосексуалисты* поймут, что за дверью с надписью «Психолог» их ждет не осуждение, а реальная помощь, такая же точно, как и оказываемая гетеросексуальным людям (такими же методами и инструментами), тогда и микроклимат одной конкретной семьи или одного конкретного человека улучшится… Даже при условии того, что общество еще долго не изменит своего отношения к однополым* парам, а тем более — однополым* парам, воспитывающим детей.

Что же касается детей, то их мнение и взгляд на ту или иную проблему не только формируется, но и стереотипизируются уже к 9-10 годам. В нашем информационном обществе что-либо скрыть от ребенка практически нереально, информация доступна, а главное — она всюду. Именно по этой причине желательно взять инициативу по информированию на себя…

Как отмечают в наших интервью респонденты, матери — наилучший вариант для ребенка, когда он с рождения находится в условиях однополой* семьи. Тогда для него не возникнет особенного стресса изменения семьи и условий, в которых ему приходится взрослеть и воспитываться.

Но это идеальный вариант. В нашем исследовании принимали участие женщины, у которых дети рождены в гетеросексуальном браке. Соответственно, раньше или позже, но дети переживают момент изменения модели семьи. В такой ситуации, как отмечают участники исследования, оптимальный возраст для comingout — 5–7 лет: в этом возрасте ребенок уже более или менее разбирается в окружающих его людях, он понимает, почему родитель просит его не распространяться об особенностях его семьи. Этот же возраст является сензитивным ещё и потому, что ребенок привязан к маме, мать, а не другие социальные группы всё еще является для него авторитетом, и при правильной подаче информации он способен довольно благосклонно отреагировать на услышанное.

Ближе к подростковому возрасту составлять разговор с ребенком все сложнее и, тем не менее, возможно. Главное правильно расставить акценты: на любви к ребенку. Ведь, как говорят сами дети, самое главное для счастья: «когда родители не ссорятся и любят меня».

Чернова Галина Александровна — выпускница программы дополнительного профессионального образования «Психологическое консультирование: интегративный подход». Статья написана на основе квалификационной работы в Институте практической психологии «Иматон».

* ЛГБТ-движение признано экстремистской организацией и запрещено в России. — прим. ред.